Заря свободы – Желтоқсан

День Независимости Республики Казахстан в этом году страна будет отмечать в совершенно новом формате.

В декабре 1986 года с призывом к независимости и самостоятельности впервые выступила студенческая молодёжь нашей республики.

Робкие попытки отстоять своё право на самоопределение были пресечены центральной властью при помощи военных, внутренних войск, а также подразделений милиции и пожарных.

В те тревожные дни декабря, вошедшие в новейшую историю Казахстана под названием Желтоқсан, казахстанцы впервые за многие десятилетия заявили о желании жить свободно, самостоятельно решая вопросы управления своей землёй, своим народом.

Это были первые ростки будущей независимости. Через несколько лет, в эти же декабрьские дни, была подписана декларация о независимости Республики Казахстан – на карте мира возникла новая страна.

Одной из участниц Желтоқсана была юная Алтынай Молдахметова (ныне – Алтынай Молдашева – прим. авт.). Окончив школу в родном селе Караул Абайского района, девушка около года проработала телефонисткой на местном узле связи. И организация, видя старания молодой перспективной сотрудницы, отправила её учиться профессии электромеханика АТС в Алма-Атинский электротехнический техникум связи.

Первокурсницу поселили в женском общежитии по ул. Сатпаева, неподалёку от площади в самом центре Алма-Аты. Девушка из глубинки в одночасье стала жить в самом сердце столицы Казахской ССР: рядом были общежития КазГУ, многих техникумов и вузов, а также учебные корпусы. Впоследствии это сыграло немалую роль в мирных митингах, но пока шли осенние дни, Алтынай Молдахметова знакомилась с соседками по комнате в общежитии, устраивала быт, делала первые шаги в учёбе.

– В первой половине декабря нам объявили, что мы с девочками должны переехать в другую комнату. Это было обычным явлением в нашем общежитии, поэтому мы спокойно собрались и утром 16 декабря уже обживали новую комнату. Вместе мы перенесли вещи, оставили двух девушек для уборки комнаты, и с подругой Мейрамгуль Нурбековой пошли в магазин за продуктами, – вспоминает Алтынай Молдашева.

Девушки обычно «отоваривались», как тогда говорили, в магазине «Береке», расположенном неподалёку. Но для того, чтобы до него дойти, нужно было пересечь площадь. Уже на обратном пути Алтынай заметила у трибуны группу молодых людей, человек пятьдесят. Она же предложила подружке подойти поближе и посмотреть, что же там происходит.

Так девушки и сделали. Через какое-то время заметили, что народу на площади заметно прибавилось, появились транспаранты, требующие отставки Колбина, назначенного первым секретарём компартии Казахстана.

– Люди стояли неспокойно, были слышны выкрики, первые выдвигаемые молодыми людьми требования. Здесь собрались и юноши, и девушки. Это были студенты близлежащих техникумов и вузов, которые жили в многочисленных студенческих общежитиях. Придя рано, мы с Мейрамгуль вскоре оказались у самой трибуны и видели всё, что происходило на тот момент, – продолжила свой рассказ Алтынай Молдашева.

По воспоминаниям участницы Желтоқсана, ей особенно запомнился молодой парень в кроличьей шапке. Взяв в руки мегафон, он смело и громко призывал молодёжь объединиться, выдвигая требования назначения лидером компартии Казахстана именно казаха, а не никому неизвестного в республике московского партократа.

Волнения достигли своего апогея, когда на трибуну вышел Нурсултан Назарбаев. Он стал успокаивать молодёжь, призывал разойтись по домам, обещая решить все вопросы. Но в ответ услышал единый крик, вырвавшийся из сотен глоток:

– Өзең бол! (Будь сам!) – всё кричали и кричали митингующие, призывая Нурсултана Назарбаева самому встать во главе союзной республики. Но для этого ещё не настал момент.

А когда на трибуну вышел Колбин, в него полетели камни. Увернувшись от нескольких из них, он покинул место митинга.

– Мы стояли так очень долго. Сцепившись за руки, одной стеной. Между нами иногда проходили взрослые люди, которые шёпотом одобряли наши действия. Они по-казахски говорили, что мы делаем всё правильно, призывая продолжить митинг. А вокруг нас уже образовали кольцо вызванные военные, внутренние войска, подъехали милиция и пожарные машины. Как только ушёл Колбин, вскоре я увидела, как где-то вдалеке, на окраине митингующих, вверх полетели шапки, раздались крики о помощи, звуки ударов, – рассказывает Алтынай.

Девушки очень замёрзли, стоя несколько часов на площади. Да и страшно стало, когда начались волнения, полетели шапки, раздались крики, повсюду гнали людей. Упавших на льду били дубинками, шлемами, тем, что попало под руку, кого-то поливали горячей водой из пожарных рукавов. Поскользнувшись на льду, упала Мейрамгуль, Алтынай её подняла, и подруги стали выбираться из этого ада, стараясь поменьше смотреть по сторонам.

Было около 20 часов, когда они вернулись в общежитие. Здесь царил хаос. Повсюду бегали девушки, кричали, испуганно махали руками. Общежитие было расположено близко к площади, и поэтому в окна летели камни, различные тяжёлые предметы. Девушки боялись, что разъярённая толпа ворвётся внутрь. Но обошлось.

Все с жадностью слушали взволнованный рассказ Алтынай и Мейрамгуль о том, что они видели на площади. Кто-то заявил, что их теперь наверняка отчислят из техникума, потому что днём приходила куратор группы и отмечала всех, кого не было в общежитии. Утром 17 декабря студентки пошли в учебный корпус на занятия.

Но они были сорваны. В аудиторию, где шёл урок по высшей математике, ворвались крепкие парни. Они кричали на девушек-казашек, призывали выходить на улицы, присоединиться к демонстрации.

– Нам было страшно. Подруги спрятались за наши спины, ища защиты. Тогда учительница призвала парней к порядку. Один из них поднял руку и наотмашь ударил женщину по голове, она упала, заливаясь кровью. Я кинулась ей помочь, поднять, а в это время девушки выгнали парней из аудитории, – говорит Алтынай.

Занятий в тот день больше не было, вечером в общежитие пришли педагоги техникума и стали отправлять студентов по домам, подальше из Алма-Аты.

Утром 18 декабря Алма-Ата обезлюдела. Автобусного сообщения не было, улицы были пустынны, люди боялись появиться в общественных местах. Студентки, собрав нехитрый скарб, пешком добирались до вокзала. По воспоминаниям нашей героини, по дороге она видела перевёрнутые автобусы, места пожарищ, пятна крови на снегу, разбитые витрины магазинов и учреждений.

А на вокзале дежурили команды дружинников. Парни с красными повязками на рукавах искали молодых людей, требуя предъявить студенческий билет. Всех студентов, особенно, если были следы побоев на теле, задерживали и отправляли в милицию.

– Мне с большим трудом удалось уговорить проводницу, чтобы она незаметно запустила нас в плацкартный вагон. Моими соседями были военные. Я попросила их спрятать меня от посторонних глаз: залезла на третью полку, и меня закрыли офицерскими шинелями. Так и проехала до самого Семипалатинска, где жила моя тётка, – рассказала Алтынай Молдашева.

В Семипалатинске никто даже не подозревал, что в Алма-Ате проходят митинги, и весь город находится чуть ли не на осадном положении. Тоже самое было и в селе Караул, куда уехала Алтынай, подальше от большого города.

Переждав несколько дней, девушка купила билет до Алма-Аты, чтобы вернуться на учёбу, иначе ей точно грозило бы отчисление.

– На вокзале взяла такси, чтобы довезти тяжёлую сумку с вещами и продуктами. Таксист всю дорогу мне рассказывал, что происходило в столице несколько дней назад. Я делала «круглые» глаза и не показывала виду, что всё это видела сама. Тогда это было очень опасно, – отметила женщина.

Действительно, занятия в техникуме продолжились, но ещё около трёх месяцев после декабрьских событий в учебные заведения Алма-Аты приходили группы проверяющих, которые искали участников митингов. Многих задерживали, выясняли их роль, потом либо тихо отчисляли без права восстановления, либо забирали в правоохранительные органы для более детального следствия.

По словам Алтынай Молдашевой, пожалуй, только первокурсники оказались вне подозрений, их не особо-то и проверяли. А вот студентов вторых и особенно третьих курсов постоянно вызывали на допросы, сличали их с фотографиями и киноматериалами, которые были сделаны во время митинга сотрудниками КГБ.

С тех пор прошло немало лет, но до сих пор Алтынай Молдашева почти никому не рассказывала о тех страшных днях Желтоқсана, участницей которых она невольно стала.

Екатерина Гуляева

Фото из семейного архива Алтынай Молдашевой