Я на сцене искренний

Совершенно уникальное явление на эстраде – пародист, писатель-юморист, артист разговорного жанра и телеведущий Евгений Петросян во время приезда в Усть-Каменогорск согласился ответить на вопросы «РА».

– Евгений Ваганович, рады видеть вас в нашем областном центре. Расскажите, почему вы решили пойти учиться в эстрадное, стать публичным человеком?

– Я тоже рад находиться в вашем городе. Эта идея зародилась у меня еще в детском возрасте. В семь лет я попал на литературный концерт «Вечер юмора». Мне, послевоенному мальчишке, очень понравилось, что мой грустный, озабоченный всякими проблемами народ вдруг на концерте какого-то дяди улыбается и смеется. Я так не привык это видеть. Обрадовался этим смеющимся лицам, преображенным радостью и, как мне показалось тогда, счастьем. Захотел стать таким дядей. В то время была очень развита самодеятельность. Впервые на сцену я вышел в 12 лет, пробовал себя в разных жанрах: в паре и соло, рассказывал сцены из оперетт, драматические пос-тановки, кукольные… Но всегда любил юмористический жанр. Я знаю, зачем выхожу на сцену – чтобы люди улыбались. Самое главное, когда в конечном счете шутка понравилась, и между мной и зрителем произошел контакт, взаимопонимание. Что шутка говорит? Она говорит – не унывай, все будет хорошо.

– Легко ли вас рассмешить?

– Легко, я обычный человек.

– На сцене вы такой же, как в жизни?

– Я на сцене искренний, такой, какой есть. Сейчас беседую с вами, через какое-то время пойду на сцену, буду также разговаривать. Хорошо, что микрофон позволяет быть естественным. Это раньше артисты без микрофона кричали, чтобы их услышали…

– Ваша фамилия стала практически нарицательной. Как вы к этому относитесь?

– Я не думаю, что в таких масштабах. Хотя несколько десятков выражений и словечек, я уже не говорю о сотне шуток, укоренились в нашем лексиконе.

– Есть кумиры среди комиков?

– Мое поколение юмористов выросло из двух титанов, которые формировали наше профессиональное сознание – это Чарли Чаплин – как мировая арена и Аркадий Райкин – как всесоюзная. Для нас это была сформированная система жанра, мы ее приняли и понесли дальше. Перед уходом Райкина я сказал ему: «Знаете, Аркадий Исаакович, вы всегда были моим кумиром». И вдруг он так растрогался… Оказывается даже великим артистам нужны добрые слова. Он удивлялся, говорил: «Да не может быть». А я говорю: «Да как не может быть, мы все выросли на ваших шутках». Мы взялись за руки, посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Я счастлив, что успел это ему сказать.

– В жизни часто попадаете в смешные ситуации?

– Мне надо было лететь в Омск. Приехав в Домодедово, выяснилось, что наш рейс отправляется во Внуково. Администратор схватился: «Быстро всем артистам такси, не успеем!». Я говорю: «Что ты кричишь? Подожди». Пошел договариваться с начальником смены, меня посадили в другой самолет, и я улетел в Омск. Моя команда отправилась во Внуково, а потом ко мне прилетела только через шесть часов, потому что их самолет задержался. Вот такое тоже бывает (смеется). Надо идти только вперед, никак не назад.

– Назовите три вещи, без которых в жизни вы не можете обойтись?

– Не могу обойтись без человеческого общения, без своей профессии и без своей семьи.

– Кстати о семье. Правда, что ваша любовь с Еленой Степаненко родилась в Восточном Казахстане, в Семее?

– Да, нас связывают с этим городом теплые чувства, здесь мы обратили друг на друга внимание, хотя познакомились намного раньше. Лена прошла наш конкурсный отбор. Любви с первого взгляда не было. Только спустя годы мы поженились.

– Часто шутите друг над другом?

– Не больше, чем все остальные люди. Мы относимся к своему делу, как к творческому процессу и стараемся его осмыслить, понимая законы, подходы этой профессии. Если жена тоже занимается этим делом, значит, я могу ее чему-то научить, не приходя на репетиции, а обсуждая за чашкой чая. Это взаимоучебный процесс. Мы друг другу помогаем. Это даже легче, когда оба занимаются одной профессией. Мы с пониманием относимся, когда кто-то из нас едет на съемку, репетицию, монтаж. Зная этот процесс изнутри, жена уже не обижается, строит жизнь таким образом, чтобы это помогало профессии, а не вредило. Поэтому то, что у меня жена – актриса, даже облегчает жизнь.

– Евгений Ваганович, учитывая вашу кавказскую кровь, вы, наверное, быстро выходите из себя?

– Как быстро выхожу, так и прихожу в себя (улыбается).

– К современному юмору как относитесь? Смотрите «Comedy club»?

– Ребята из этого шоу талантливые, но, на мой взгляд, у них есть два недостатка: первый – американская прямолинейность и циничность, второй – отсутствие актёрской школы. Ребятам надо учиться. Всегда легко придумать, когда дело доходит до срамоты. Юмор должен быть для народа, отражать его интересы, отношение к жизни. Мне ближе шутки Чаплина и Райкина. Я не понимаю и не принимаю юмор, который смеется над простым человеком, путающим «мазерати» и «ламборджини». Это интересы локальные.

– Тем не менее, рейтинги этой развлекательной передачи высоки…

– Сейчас общество очень дифференцировано. Одним юмор нравится, другим нет, потому что у нас, образно говоря, две страны – страна богатых и страна нормальных, не бедных, но нормальных. У одних один юмор, у других другой. И каждый слушает то, что ему ближе.

– А какой тогда должен быть юмор?

– Когда мы начали выступать, говорили на все темы. Были острыми, говорили пофамильно, самые невероятные вещи. За всю свою историю сатира не добиралась до таких высот. А потом поняли, что надо отходить от политики, люди уже уяснили, что к чему, нужно говорить о человеческих взаимоотношениях, как в любой нормальной стране. Человеческая судьба, характеры, семья. Сейчас снова наступила пора иносказаний. Говорить аллюзиями сложно и требует определенного мастерства, поэтому многие прячутся за простейший юмор, не требующий особого таланта, – это юмор на сексуальные темы, грубость, оскорбления и прочие радости циничных людей. Мне очень жаль, что молодые часто пользуются этими приемами, не обладая более сложными.

– По вашему мнению, что необходимо иметь, чтобы хорошо шутить?

– Талант. Но его одного не-достаточно. Нужна школа. Музыканту требуется правильная постановка рук, учеба, репетиции. Наше дело тоже требует учебы, постоянных упражнений. Обязательно надо изучать историю жанра, понимать, что приносило артистам успех, а что – провал. Надо учиться видеть ошибки и исправлять их в работе. Ведь в подаче материала важна каждая деталь – как не переиграть лицом, где сделать паузу, какой ритм взять. Однажды Райкин сдавал экзамен у Владимира Соловьева, при этом вовсю размахивал руками – болезнь всех начинающих. Тогда Владимир Николаевич завязал ему руки бумажной лентой и сказал: «А теперь, молодой человек, будьте любезны, начните сначала, но имейте в виду: порвать эту ленту вы имеете право только один раз. Только один». Это говорит о важности сценического жеста. Я могу рассказывать шутку долго, а вы ее уже поняли, я только сделал паузу перед решающим словом, а вам уже неинтересно, вы уже разгадали, улыбнулись. Зритель диктует нам допустимое время, ритм. В центре любого исполнительского таланта должны стоять нравственные понятия о том, что этично, а что нет по отношению к зрителю, к коллегам. Конечно, этому надо учиться. Но изначально необходимы определенные способности, актерские задатки, внешность, обаяние. И чувство юмора необходимо врожденное, хотя его можно развить, обогатить. А самый главный секрет успеха – влюбленность в свою профессию.

– В интернете блоггеры пишут, что Евгений Ваганович стал метафорой примитивной шутки. К таким словам как относитесь?

– Я далёк от споров и очень благодарен своим оппонентам, потому что они не дают мне расслабиться.

– Каково это – дарить людям улыбку?

– Это и есть счастье, романтика моей профессии.

– Спасибо за то, что согласились дать интервью. Напоследок, что можете пожелать нашим читателям?

– Читателям «Рудного Алтая» желаю добра, уважения друг к другу, любви и созидательного процесса. Для того чтобы наши страны (хотя Казахстан и Россия – страны со своими государственными системами, все равно в душе мы единое пространство), процветали.