20 лет отшельничества

Семья из села Ново-Хайрузовка, отказавшись от благ цивилизации и отправив себя в добровольную ссылку, вот уже два десятка лет живет на далекой заимке, выращивая скот.

33 года назад известный советский журналист Василий Песков, посетивший старообрядческое селение в долине реки Большой Абакан в Хакасии, впервые поведал миру об удивительной истории семьи отшельников Лыковых. История эта вызвала тогда большой резонанс в Советском Союзе.

В 1978 году геологи случайно обнаружили семью Лыковых при обследовании Абаканского хребта Западного Саяна. Отшельники не были знакомы с современной цивилизацией. А когда появилась книга Пескова «Таежный тупик», неоднократно переиздававшаяся и вышедшая на нескольких иностранных языках, Лыковы стали, сами того не желая, «звездами» мирового значения.

Как рассказал читателям Василий Песков, в 1930-е годы несколько семей, в том числе Лыковы, бежали от советской власти в Саянскую тайгу. Оставив мирскую суету, они поселились в глухой тайге и много лет обитали там в строгой изоляции. Принадлежали они к умеренному старообрядческому толку «часовенных». Семья состояла из шести человек: отец – Карп Иосифович, мать – Акулина Карповна (умерла в 1961 году от голода), два их сына – Дмитрий и Саввин и дочери – Наталья и Агафья. Сыновья и дочери Карпа Лыкова родились в тайге и, как Маугли, не были знакомы с элементарными благами цивилизации. Трудно поверить, но это была реальная история!

Есть свои «Лыковы» и в Ново-Хайрузовке. Так в деревне полушутя называют Юрия Федоровича и Раису Павловну Рабкановых. Эта семейная чета и их сыновья Игорь и Алексей ни от каких властей не бежали. В середине 1990-х, после развала совхоза «Хайрузовский», где Раиса Петровна работала главным экономистом(!), а Юрий Федорович – рабочим машинно-тракторной мастерской, Рабкановы просто открыли свое крестьянское хозяйство «Труд», построили в горах заимку и перебрались туда жить.

…Под колеса машины плавно убегает наезженная лента гравийки, ведущей в сторону Парамоновки (ныне Кундызды). Пыльная дорога все время идет на подъем, и через 12 километров автомобиль сворачивает на почти незаметную для глаз дорожку вправо.

– Занесло же их сюда, к черту на кулички, – досадует водитель акиматовской «жиги» Серега Белимов, преодолевая крутой косогор. – Чего не живется с людьми, в деревне? Ну, точно Лыковы, отшельники…

За очередным подъемом открывается взору великолепная панорама вольной долины, обрамленной поседевшими от первого снега горами, с выцветшими пастбищами и сенокосами, с аккуратно сложенными коричневыми стогами сена и пасущимися коровами. Слева внизу – ветхая заимка с убогой избенкой на курьих ножках, небольшой банькой и кошарами. Это, как заметил Серега, и есть «родовое поместье» Рабкановых.

Из печной трубы валит дым, значит, хозяева на месте. У домика веселым лаем встречает нас незлобный пес, следом выходит, улыбаясь незваным гостям, и сам хозяин, Юрий Рабканов. Для беседы он пригласил нас в дом. Домом, правда, назвать это неуютное, с маленькими тусклыми оконцами однокомнатное жилище Рабкановых, в котором непостижимым образом вместились печь, стол и три железные кровати, язык не поворачивается.

– Это была моя идея перебраться сюда, – Юрий Федорович усмехается в коротко стриженую седую бородку. – Супруга Раиса Павловна у нас хоть и глава крестьянского хозяйства, а я все-таки глава семейства.

Как пояснил Юрий Рабканов, решение «отречься от мирской суеты» было продиктовано заботой о сыновьях. Тогда, в мрачные 1990-е, Игорь и Алексей только вернулись из армии. Совхоз развалился, в деревне царили безработица, разброд и шатание в молодежной среде, со всеми вытекающими негативными последствиями. Немцы, которых здесь было полсела, в большинстве уехали на историческую родину, в Германию. Многие другие односельчане – в городскую местность или в Россию. Рабкановым же уезжать было некуда. Для того чтобы занять ребят постоянным делом, Юрий Федорович и решил построить заимку, развести скот. Поговорил с сыновьями, они согласились. Идея создания собственного хозяйства казалась такой романтичной…

После того как совхоз «Хайрузовский» канул в Лету, Рабкановым по разделительному балансу достались лишь небольшой клочок пашни и сенокосов, трактор Т-25 в разобранном виде, без двигателя, да старый деревянный лошадник. Хотя супруга была не рядовым работником, а главным экономистом бывшего совхоза. А ведь конторские служащие в те времена, как мы помним, выходили из совхозов с куда более солидным имуществом. Однако Раиса Павловна, человек честный и принципиальный, согласилась лишь на ту долю, что по справедливости причиталась ее семье.

Еще в качестве стартового капитала были три коровенки с телятами да одна рабочая лошадь.

Разобрав конюшню и перевезя материал на участок под названием Благин, Рабкановы буквально на пустом месте начали строительство заимки. Сначала выкопали колодец, обшили яму досками. Затем возвели незатейливый домик, баньку, сараи…

Главу крестьянского хозяйства «Труд» Раису Рабканову нам не удалось застать дома, – уехала по делам в Ново-Хайрузовку. Но повезло встретить ее в деревне. Она категорически отказалась позировать перед объективом фотокамеры, зато охотно отвечала на вопросы.

– Первые пять лет мы вообще обходились без электроэнергии, – с грустью вспоминает она. – Долгие зимние вечера коротали при свечах и керосиновых лампах. Естественно, ни телевизора, ни радио, ни телефонной связи. За газетами и книгами ездили в деревню. Сначала я не хотела уезжать из села, но муж настоял. Согласилась, подумав, что все это – имею в виду развал совхоза и прочие трудности – временное явление. Полагала, что люди одумаются, все вернется в прежнее русло. Ан, нет, не вернулось…

Как рассказали Юрий и Раиса Рабкановы, первое время им было очень тяжело. Хорошо, что еще родители-пенсионеры помогали. Но все равно приходилось на всем экономить. Например, вместо чая заваривали шиповник, боярышник, коренья и травы. Пищу готовили на огне. Три года не могли позволить себе согым на зиму – надо было развести скот. Восстановили трактор, постепенно приобрели сенокосилку, грабли, другие механизмы. Даже толкающую волокушу в сенокосную страду поначалу использовали примитивную, сделанную из дерева.

Наконец Рабкановы смогли купить генератор, преобразующий механическую энергию в электрическую. В доме загорелся свет, появились телевизор, стиральная машина… Для экономии бензина приобрели солнечную батарею. Электроэнергия идет от нее к аккумулятору, заряда которого хватает на несколько часов. Вскоре появилась и сотовая связь.

Одно время доставляли проблемы волки. Задрали двух жеребят и двух собак. Пока глава семейства не приобрел ружье, узаконив на него права. Бывало, залают ночью собаки, выскочит Юрий Федорович на улицу, пальнет в темноту – и серые разбойники убегают прочь…

Случалось, давали приют усталым путникам. Однажды пожилую женщину, шедшую пешком из Парамоновки в Ново-Хайрузовку, спасли от верной гибели. Нашли ее в снежную метель, с посиневшими от холода губами, в тот момент, когда та пыталась закопаться в стог сена. После чего несколько дней отпаивали ее в своей избушке мясными бульонами да целебными отварами из трав и кореньев.

Все эти годы Рабкановы трудились и продолжают трудиться не покладая рук, не разгибая спины, изо дня в день, от рассвета и до заката. Естественно, без выходных. Пасут коров, лошадей и молодняк, заготавливают для них сено. Снега в этих местах глубокие, рабочие кони к тебеневке не приучены, так что кормов приходится запасать очень много. Ведрами таскают воду из колодца, расположенного более чем в ста метрах от домика. Причем не только для пищевых, но и хозяйственных нужд. Вручную ежедневно доят коров, число которых одно время достигало 26. Молоко сепарируют, продают зыряновским коммерсантам сметану и масло. Сдают перекупщикам скот. Когда-то заваривали шиповник вместо чая, теперь, как говорит Юрий Федорович, могут позволить себе и кофе.

Попрощавшись с семейной четой Рабкановых и размышляя над судьбой ново-хайрузовских отшельников, я поймал себя на мысли, что общение с ними произвело тягостное впечатление. По воле отца семья на долгие годы обречена была жить в уединении. Плохо это или хорошо? Вопрос философский. Однако много философствовать нам не позволит газетная площадь, поэтому посмотрим на это хотя бы с материалистической точки зрения.

Вспоминаются слова Раисы Павловны: «Не нужно о нас писать. Мы – это пример того, КАК НЕ НАДО вести хозяйство».

В самом деле, что обрели Рабкановы ценою 20-летнего каторжного труда, лишений и надорванного здоровья? 66 голов скота, восемь из которых лошади и 18 – дойные коровы? Старенькие трактор и «Жигули»? Если разделить все это на три семьи (сыновья уже женаты, старший Игорь с супругой и двумя детьми живут в селе, там же и супруга младшего Алексея), то, по современным меркам, всего-то ничего. Причем все эти годы они вели здоровый образ жизни, не позволяли себе излишеств, усердно работали и не транжирили нажитое.

Анализируя состояние сегодняшних животноводческих сельхозформирований, можно заметить, что наиболее успешные из них рано или поздно, в большей или меньшей степени прибегали к помощи государства. В виде участия в программах по развитию скотоводческой отрасли с получением льготных кредитов, техники в лизинг и так далее. В суверенном Казахстане, как только его экономика начала становиться на ноги, с этим было все в порядке. Почему же не воспользовались предоставленными возможностями Рабкановы?

Не читали газет, не знали? Плохо информировали, разъясняли и агитировали местные власти? Совсем наоборот! Юрий Федорович в беседе сообщил мне, что акиматовские работники, ветврачи и другие специалисты никогда не забывали о заимке Рабкановых и ее обитателях, много было и предложений по участию в госпрограммах. «Но брать кредиты? Боже упаси!». Так и варились в собственном соку.

Но вправе ли мы осуждать этих замечательных, трудолюбивых, добрых и честных людей? Ведь каждый из нас идет по жизни своей, избранной дорогой. И у каждого свое, индивидуальное счастье, которое посторонним не понять и чужим мерилом не измерить…

Катон-Карагайский район