Латиф Парпиев: «Отпускаю тебя в здоровую жизнь»

Так Латиф Парпиев прощается со своими юными пациентами после полного курса лечения. И это самые счастливые и долгожданные слова в жизни сотен семей, которые доверили врачу-реабилитологу будущее своих детей.

Латиф – победитель IV сезона проекта «100 новых лиц Казахстана», но даже без этого почётного титула он действительно воплощает в себе современного казахстанца: профессионал, волонтёр, бесконечно влюблённый в жизнь человек, ведущий активный, осознанный образ жизни. Среди его пациентов немало и жителей ВКО, которые попросили рассказать землякам о докторе Латифе.  

– Стать врачом – это ваш личный выбор или продолжение семейной династии?

– Это и мой личный выбор, и несбывшаяся мечта моих близких родственников. Так сложилось, что мой дедушка по папиной линии поступил в мединститут, но был вынужден оставить его по семейным обстоятельствам. И точно так же моя мама очень хотела стать медиком, но по семейным обстоятельствам ушла из вуза.

Знаете, у меня очень хорошая память, я помню себя и всё, что происходило вокруг, с двух лет. И где-то с четырёх лет я стал уверенно говорить всем, что стану врачом.

Родился я в городе Кентау Южно-Казахстанской, а ныне – Туркестанской области. Папа – шахтёр, мама – швея. Поначалу мои разговоры о врачебной карьере выглядели не очень реальными, потому что мне с детства пришлось работать на базаре, торгуя разной мелочью после того, как папа получил травму в шахте. Мама даже переспросила меня, дескать, ты хотел бы так прожить всю жизнь? Я твёрдо ответил: нет, я обязательно получу высшее образование!

И сразу после окончания школы я уехал в Туркестан, где поступил в Международный казахско-турецкий университет имени Ходжи Ахмеда Ясави. Более того, стал мечтать жить и учиться в столице, и уже в 2013 году поступил здесь в резидентуру по специальности онколога-радиолога. Почти сразу я всё-таки ещё раз переучился и стал врачом-реабилитологом, так как хотел работать с детьми по собственной методике.

Сейчас у меня уже 20 учеников врачей-реабилитологов, которые работают в столице и шести регионах
Казахстана.

Что касается пациентов, то их за это время прошло через меня более четырёх тысяч. Самые первые уже ходят в школу, некоторые родители остаются со мной на связи, пишут, присылают видео с успехами детей, благодарят, что очень приятно.

– Как проходит ваш рабочий день?  

– Просыпаюсь в 7.00, а в 8.30 принимаю первого пациента. И работаю до 17.00, не дольше, потому что моя специальность, не скрою, очень тяжёлая. У меня есть сердце, мне жаль детей, жаль их родителей, но я в течение рабочего дня стараюсь быть роботом. Понимаете, приём у меня – это не лёгкие поглаживания, это кропотливая работа с телом, а оно сопротивляется, детям больно, они плачут, следом начинают плакать родители. Поэтому, чтобы не бросить всё, не сесть рядом и тоже начать плакать, я выработал привычку быть роботом. И я уже не обижаюсь, когда мне передают, что родители за глаза называют меня «тираном».

Во время приёма я включаю музыку или познавательный фильм, чтобы немного отвлечь пациентов. И через крики и боль мы приходим к позитивному результату. Не все, но примерно треть деток плачет, не скрою. Со мной рядом часто находится кто-то из учеников, которых я параллельно «гоняю» по теории и практике. Когда они спрашивают, как мне удаётся одновременно вести терапию и опрашивать ученика, отвечаю, что это полезно для них самих, в первую очередь, потому что в экстремальных условиях лучше развиваются врачебная логика, клиническое мышление.

С родителями я подробно говорю в первый и последний дни курса лечения. Объясняю, будет ли ходить ребёнок, и что для этого могу сделать я, а что – они, очень подробно рассказываю, как они могут работать дома. Родители часто начинают плакать, но я прошу их до выздоровления ребёнка взять себя в руки.

Сейчас беру на лечение только тяжёлых деток с рождения до двух лет. Тех, кто старше, могу только проконсультировать. Всё-таки моя нагрузка – 10 детей в день – это очень сложно.

– Насколько медицина шагнула вперёд, стали ли лучше методики по реабилитации детей с ДЦП? Правда ли, что детей с таким диагнозом становится всё больше? С чем вы это связываете?

– Да, детей с ДЦП становится всё больше, но с чем это связать, ответить точно не смогу. Наверное, причин много: и сама рождаемость стала больше, и есть проблема неподготовленности к беременности, и акушерский травматизм, и пороки развития, – точного ответа нет. Но результаты реабилитации стали намного лучше, появилось больше грамотных специалистов, возможность обучаться новым методикам.

– Есть ли у Вас хобби? Как проводите свободное время?

– В свободное время люблю читать, отдыхать на природе. Я поклонник группы «Кино», Виктора Цоя. Из фильмов предпочитаю документальные, познавательные.  

И ещё признаюсь, что даже после работы, в свободное время продолжаю думать об особенно тяжёлых пациентах. В этом я похож на моего любимого персонажа – доктора Хауса, всегда хочу дойти до причины болезни, до точного диагноза. И знаете, меня часто озаряет, и на другой день я спешу на работу, чтобы рассказать родителям пациента о своём предположении, о том, что разгадал болезнь их ребёнка и теперь смогу ему помочь выздороветь. А значит, через какое-то время сказать: «Отпускаю тебя в здоровую жизнь без ДЦП!»

Жительница Усть-Каменогорска Марина, мама двухлетнего Тимофея, узнав о докторе Парпиеве, предприняла все усилия, чтобы её сын попал в руки врача-новатора.

– Мой сын – мой смысл жизни! Он настоящий боец. Мы радуемся маленьким победам, шаг за шагом идём к цели! Как говорит Латиф, замечательный доктор с очень добрым сердцем, «верьте в своих детей, занимайтесь с ними и у них обязательно всё получится!» – поделилась она.

Айгуль Биданова

Фото из архива Латифа Парпиева

Нур-Султан