Казахская степь глазами европейца, или Послание из ХIХ века

Улица Советская в Усть-Каменогорске переименована в ул. Адольфа Янушкевича.

Источники говорят, что это польский революционер. Родился в Несвижском замке в Минской области. Близкий родственник Тадеуша Костюшко, руководителя польского восстания 1794 года, что, видимо, в формировании его политических взглядов играло не последнюю роль. Учился в Доминиканской школе, связанной с Доминиканским орденом, где было принято давать обет нищеты.

Адольф Янушкевич продолжил учебу в средней школе в Виннице в Подолии (Украина). Затем, будучи студентом филфака Виленского (Вильнюсского – прим. авт.) университета, примкнул к кругу филаретов (любителей добродетели). Писал стихи, публиковался в печати. Принадлежал к поклонникам Адама Мицкевича, деятеля национально-освободительного движения, сблизившегося с декабристами, А. С. Пушкиным. В Подолье пропагандировал поэзию А. Мицкевича. Личная встреча с ним состоялась в Риме.

За границу Янушкевич ездил на лечение. Он побывал в Германии, Южной Франции и Италии. Вернувшись домой, принял участие в польском Ноябрьском восстании 1830-31 годов. Был ранен, взят в плен, а после приговорен к смертной казни через повешение.

Позже приговор заменили вечной ссылкой в Сибирь. Отбывал заключение Адольф Янушкевич в остроге в Тобольске, затем переехал под Ишим. Из родных мест выписал свою библиотеку, стал получать периодику. Его дом стал местом встречи ссыльных и библиотекой. В Ишиме А. Янушкевич завязал дружбу с поэтом Г. Зелинским и А. И. Одоевским, князем, русским декабристом, чьи слова из отклика на стихотворение А. С. Пушкина «Послание в Сибирь» «Из искры возгорится пламя» стали крылатыми.

Александр Одоевский, одно время живший в одном доме с Янушкевичем, посвятил ему два стихотворения. А Густав Зелинский на основе дневниковых записок и писем Янушкевича создал свою знаменитую поэму «Киргиз».

Для нас и нашей истории Адольф Михайлович Янушкевич интересен тем, что, поступив на государственную службу в Пограничное управление сибирских киргизов в Омске, много путешествовал по казахским степям, освоил казахский язык, собирал казахский фольклор. Во время экспедиции в 1846 году составил «Дневник поездки в Сибирь», важный источник по истории Казахстана.

Вышеприведенные биографические данные позволяют считать, что в записках и письмах, включенных в «Дневник», отражаются наблюдения, взгляды и суждения человека европейского воспитания и образования, имевшего немалый опыт общения в политических и литературных кругах своего времени. Они емки, точны и легки для чтения. В них создана объективная картина жизни казахов середины ХIХ века.

По ним мы узнаем, что в Семее тогда проживало 7000 человек, большинство которых составляли татары, ташкентцы и бухарцы, преимущественно – торговцы. Товары из Ирбита и Нижнего Новгорода менялись в Кульдже и Чугучаке (Китай). Имелось в городе шесть или семь мечетей и всего одна церковь. Зажиточные и образованные русские свободно говорили на казахском. Здесь мы читаем также о неповторимом вкусе арбуза, выращиваемом в песчаных окрестностях Семея.

К тому времени в Среднем жузе было создано семь округов, где вместо одного хана в прошлом теперь правили семь султанов. Новый Аягоз, перенесенный из старого места, стал центром одного из этих округов. Сообщается, что на территории округа ведут кочевой образ жизни 50 тысяч казахов из 15 волостей, 150 аулов, 14 тысяч семей. «Перед моими глазами появились и расцвели Актау, Атбасар, Кокпекты, Кусмурун», пишет автор. А. Янушкевич высказывает пророческие слова: «Акмолинск, к примеру, будущая столица всей Степи».

Раз за разом возвращается к описанию личности Геркулеса Степи султана Барака, воспитанного в рыцарских традициях, которого природа одарила в равной степени умом, физической мощью и бесстрашием. Кунанбай, кому перевалило тогда только за сорок, видится ему знатоком степных законов и предписаний Корана, кроме того, знающим наизусть российские законы, имеющие отношение к казахам. Он видится ему справедливым бием, к кому за советом обращаются стар и млад, богач и бедняк, приезжают из далеких аулов. Обыкновенный казах, он является образцовым мусульманином и пользуется славой святого человека.

В этой связи рассказывается о Кусбеке, кого сородичи называют ханом, за день с помощью биев рассмотревшем 150 дел. Упоминаются и другие известные личности того времени. Например, султан Рустем, одним ударом секиры сваливший тигра, внезапно напавшего на него. И его шкуру, которая могла стать ценной памятью об этом редчайшем случае, к недоумению Адольфа Михайловича, подаривший господину Сухоналимову.

Описывается момент принятия Старшей ордой присяги на верность России. Приводятся предания об Абылай хане. Автор ищет Каракорум, историческую столицу империи Чингисхана, в Чингистау.

Время путешествия Адольфа Янушкевича совпадает с завершающей стадией восстания Кенесары Касымова. Поэтому неудивительно, что участники экспедиции время от времени получают вести о тех или иных сражениях, взаимоотношениях бастующих с алатаускими киргизами и уйсюнами Старшей орды.

Не остается вне внимания наблюдательного путешественника неописуемая радость и счастье степняков при переходе из зимних стоянок к цветущим лугам, красота джайлау, в подобной которой не жили европейские короли. Восхитительные игры, вроде конских скачек, обрядов сватовства, выливающиеся в настоящий праздник. Бесподобные способности мышления у казахов, чьи дети довольно рано набираются ума.

Восхищает автора «Дневника» искусство степных риторов, которые никогда не слышали о Демосфене и Цицероне. Казахских трубадуров, бардов, бросающихся в импровизированный айтыс с жаром и страстью героев древних Олимпийских игр. К примеру, Орынбая, кто на неожиданное требование своего визави спеть об истории мощью Ниагарского водопада обрушил песню-рассказ, начиная от Навуходоносора, фараонов, Ноева ковчега. Благодарными слушателями был одарен баснословными дарами. Здесь же мы как бы вживую видим его визави, знаменитого акына Жанака, в свои лучшие годы так же восхищавшего своих слушателей, собиравшего такие же щедрые дары. Но, раздав все это сородичам, друзьям, поклонникам, обнищавшего к концу жизни.

В «Дневнике» рассказывается о провожатых, способных запоминать каждый куст в бескрайней степи, без которых путникам-иноземцам невозможно найти дорогу в ней не только ночью, но и днем. Автор подозревает в них скрытые, данные им самой природой топографические, минералогические, астрономические и гидрографические познания. Признается, что будто под впечатлением степной жизни постепенно сам становится казахом.

Нам остается добавить, что в «Дневник» вошли письма Адольфа Янушкевича, проведшего в казахской степи двадцать четыре года жизни, своей матери, брату, друзьям и путевые записки. Они не были опубликованы при его жизни. Густав Зелинский, который отбывал ссылку вместе с ним, прибыв в Париж, все эти записки передал его брату. В 1861 году тот издал их отдельной книгой под названием «Жизнь Адольфа Янушкевича».

С польского на русский язык книга была переведена Ф. И. Стекловой. Первый перевод на казахский осуществил Мукаш Сарсекеев в 1979 году. Повторный перевод 2003 года принадлежит известному краеведу из Аягоза Габиту Зулхарову.