Егоркино горе

«Ты кого больше любишь: маму или папу?» – нередко спрашивают у ребенка не очень умные взрослые дяди или тети. На какой ответ они рассчитывают? В нормальных семьях малыши любят и маму, и папу. Остановить выбор на ком-то – все-равно, что отдать предпочтение левой или правой руке.

И все же бывают ситуации, когда семейные обстоятельства вынуждают ребенка делать такой непростой выбор.
Семейные скандалы, которые могут длиться годами, или предстоящий развод. Родители, словно в паутине запутавшись в своих разладах, как бы выводят за рамки семьи своих детей, а те выступают в роли наблюдателей, судей. Детское сердечко разрывается от безысходности, когда ребенок видит, как его любимый папа в мгновение превращается в тирана. Он скандалит, швыряет вещи, замахивается на маму. Маму жалко. Или, наоборот, когда мама истерически кричит, выражая недовольство буквально всем, что делает отец, постоянно указывает ему на дверь. Папу жалко…

Сколько таких бытовых трагедий совершается за закрытыми дверями наших квартир!

В редакцию позвонила жительница Усть-Каменогорска Валентина Иванова Заречная. Рассказала, что бывший гражданский муж ее дочери Алены Игорь Носкин наотрез отказывается платить алименты на содержание своего сына, трехлетнего Егорки. Малыш подрастает, но заботиться о нем вынуждены мама и бабушка. Средств их явно не хватает.
Алена работает санитаркой, на ее матери «висят» два кредита. «У меня пенсия 29 тысяч тенге, сын, инвалид II группы, получает пособие, да дочка кое-что зарабатывает. На это и живем. А Егорка растет, его одевать, кормить, обучать надо», – говорит женщина.

Между тем, по закону Игорь обязан выплачивать алименты в размере одной четвертой части от всех доходов. Так почему же нарушается закон?

…Егорка встретил меня в прихожей. Его ангельские небесно-голубые глазки выражали любопытство: что за тетя к ним пришла? Валентина Ивановна обняла внучка и позвала своего сына: «Леша, иди поиграй с ним в комнате, пока я поговорю…».

– Мы думали, будут жить, как положено, – начала рассказ Валентина Ивановна. – Когда дочь познакомилась с Игорем он, вроде, имел серьезные намерения создать семью. Через год у них родился сын. Однако официально оформлять брак Алена не спешила: до этого у нее был печальный опыт раздела имущества с первым мужем. И без штампа жилось хорошо, пока Игорь вдруг не запил. Выпивки и скандалы скоро прочно прописались в молодой семье. Дочь какое-то время терпела, но потом все же пришлось расстаться. Она попыталась взыскать с отца мальчика алименты, но тщетно: тот оказался неплатежеспособным. С октября 2011 года его долг – около 130 тысяч тенге.

– Как нам теперь быть? – сетует Валентина Ивановна. – У меня муж четыре месяца назад умер. Когда живой был, хоть дворником подрабатывал… Сейчас никакой помощи.

По словам Валентины Заречной, когда Алена разошлась с Игорем, он еще больше стал пить и совсем опустился. В пьяном угаре звонит или приходит к бывшей «жене», начинает скандалить, оскорблять. Особенно бывает зол на жену после очередного прихода судебных исполнителей.

Алена больше не хочет прощать своего сожителя, как это делала раньше. В последний свой приход к Алене он запустил камнем в окно ее квартиры. Только по счастливой случайности ни в кого не попал.

– Мне и дочь, и внука жалко, но я ничего не могу поделать, – делится Валентина Ивановна. – Егорка совсем напуган, хоть бы в садик ходил, но говорят, что очередь еще не подошла.

Женщина рассказала, как однажды при появлении отца Егорка спрятался под стол.

Явно видно, что выяснение отношений оказывает отрицательное воздействие на психику ребенка. На вопрос – разговаривает ли малыш, Валентина Ивановна ответила, что он замкнутый и стеснительный: «Разговаривать только начинает. Говорит «мама», «дядя» и отдельные слова. «Но надо, наверное, опять бабку искать, чтобы от испуга ребенка полечила», – говорит моя собеседница.

После того, как Игорь разбил стекло в квартире, Алена подала заявление в полицию. Недавно специализированный городской административный суд вынес решение: Игорю Носкину полгода запрещено приходить к Алене, а также преследовать ее, звонить ей.

Об этом нам рассказали в участковом пункте полиции № 10. Здесь за скандальной семьей больше года ведет наблюдение участковый инспектор Тархан Байгендиров. И у него есть свое мнение о причинах неустойчивого «благополучия» вверенной семьи. По его словам, Валентина Ивановна Заречная видит окружающую действительность по-своему, при этом не всегда верно оценивает ситуацию. Познакомился Игорь с Аленой через рубрику знакомств в газете. Хотел жениться, создать семью. О болезни будущей супруги ничего не знал (Алена состоит на учете в психоневрологическом диспансере).

– Игорь Носкин – не пьяница, не бомж. В настоящее время работает в одном из КСК слесарем-сантехником, – говорит Тархан Байгендиров. – Иногда действительно выпивает. Но, как говорится, без патологии…

– Алена меня обманула, – убежденно говорит в телефонную трубку Игорь. – Ребенок совсем на меня не похож: Егорка светленький, голубоглазый, а я черный, как цыган. ДНК? Да я бы сделал, но эта процедура стоит очень дорого. У меня таких денег нет.

По словам Игоря, бывшая теща на него наговаривает. Он не лентяй, имеет пять специальностей. Сделал ремонт в квартире, взял в аренду дачу, летом работал на ней. Деньги всегда отдавал Алене. «Я только в июле от нее ушел, а мне почему-то с 2011 года алименты назначили, – говорит мужчина. – Окно разбил маленьким камушком: Егорку не дали повидать. Я ведь к нему как к сыну отношусь и даже записал на свою фамилию. А то, что Алену на даче бил, не было такого. Я ее просто оттолкнул, а она запнулась и упала».

О том, что надо платить алименты с 2011 года Игорь, по его словам, ни сном, ни духом не ведал. «Буду платить 25 процентов, – соглашается он. – Только не знаю, за что… Пусть Алена принесет исполнительный лист в КСК, тогда с моей зарплаты будут удерживать алименты, я же не отказываюсь. А насчет пьянства, так это вообще наговор: ну раз в месяц возьму чекушку, две-три стопки выпью с устатку и все. Что здесь криминального?».

По словам И. Носкина, недавно ему звонила Алена и просила помочь взять направление для Егорки, чтобы отправить малыша к невропатологу. «Егорка меня не забыл, обнимает, целует, когда я прихожу туда, – говорит Игорь. – Как хвостик за мной бегает. Мы с ним в кубики играем. Я готов помириться с Аленой, а если она не захочет, то могу забрать сына к себе».

Маятник семейного равновесия качается из стороны в сторону. Егорка здесь как между двух огней. Интересно, кого-нибудь беспокоит такое положение ребенка? Кто-нибудь может принять меры, чтобы помочь малышу?

В Центре адаптации несовершеннолетних, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, развели руками.

– Мы оказываем таким семьям только психологическую поддержку, – сказала заместитель директора Центра Гульнара Бегешева. – В три года ребенок должен рисовать. По рисункам можно определить его психоэмоциональное состояние.
Если он не развивается, то его вообще могут забрать из семьи, но это крайняя мера, когда нет других возможностей исправить ситуацию.

Она дает совет: «С юридической точки зрения мать должна проконсультироваться, как дальше быть с отцом. Если отцовство установлено, то он обязан выплачивать алименты через суд».

Но это, как говорится, общие советы и пояснения. Нас в данном случае интересует: что будет с Егоркой?

– Поскольку в практике Центра адаптации несовершеннолетних есть случаи, когда берут на патронат отдельные неблагополучные семьи, то семья Заречных не будет исключением. Развитие маленького Егорки не останется без внимания социальных служб, – уверила Гульнара Оралхановна. – Мы побываем в этой семье. На месте определим, какая нужна помощь. Социальный педагог и психолог поработают с матерью, и если будет необходимость, то и с отцом.

Остается надеяться, что судьба маленького Егора будет взята под контроль общественности и взрослые, объединившись, сделают все возможное, чтобы мальчик рос здоровым и счастливым.