Общество

Янтарные пылинки былых тысячелетий

Янтарные пылинки былых тысячелетий

Имея под руками всего несколько пылинок и спор древнего растения, палеонтолог, кандидат геолого-минералогических наук Надежда Михайлова может определить, какой климат в Восточном Казахстане был 350 миллионов лет назад и есть ли шанс у геологов отыскать под толщей земли залежи полезных ископаемых. Сегодня Надежда Ивановна – гость номера.

Пылинки в янтаре

Начну с того, что палеонтолог Надежда Михайлова первой в Восточном Казахстане разработала методику извлечения споровых оболочек из метаморфических горных пород, выявила и обосновала опорные, типовые споро-пыльцевые комплексы для всех пород подразделений девонской системы юго-западного Алтая.

– Как же так случилось, Надежда Ивановна, что вы, студентка Казахского горно-металлургического института, стали вдруг интересоваться палеонтологией? – спрашиваю ее. – Да еще самого современного ее направления – палинологии?

– Этим я обязана преподавателям Калисе Арсентьевне Лесогор и Евгении Ивановне Мураховской, – говорит Надежда Михайлова. – Они требовали от студентов безупречных знаний по ископаемым, часто привлекали к лабораторным работам. Как раз тогда, в начале 50-х годов прошлого века, в понятие палеонтологии Казахстана вошло слово палинология – целый комплекс отраслей наук, в первую очередь ботаники, связанных с изучением пыльцевых зерен и спор. Однажды Мураховская, занимающаяся исследованием ископаемой пыльцы, попросила меня растолочь в порошок немного горной породы. Я выполнила задание. Позже делала это много раз. Конечно, мне стало интересно посмотреть, какие именно пыльцевые зернышки извлекаются из порошка?
Однажды заглянула в микроскоп и ахнула: при 500-кратном увеличении передо мной лежало «янтарное ожерелье» – россыпь ярко-желтых, коричневатых, красноватых крошечных бугорочков, шипиков, шариков. Каждая пылинка, застывшая в природной смоле, по сути, была крошечным янтарем. Незабываемое зрелище! Захотелось и в будущем заниматься только палинологией.

Однако учеба в горно-металлургическом институте требовала от выпускников не столько романтики, сколько усвоения знаний геологии. Специальность, которую избрала Надя, была сродни военной. Недаром геологам, словно морским капитанам, присваивали специальные звания: геолог первого ранга, второго, третьего и т.д. Так что девушка после третьего и четвертого курсов, отложив мечту об «янтарном ожерелье», прилежно трудилась на коксующихся угольных залежах Карагандинского угольного бассейна. Там же, в Караганде, она прошла преддипломную практику. А перед этим судьба сделала студентке щедрый подарок.

– Когда производственная практика была позади, преподаватель Валерий Семенович Бажанов предложил мне сезонную работу в своем палеонтологическом отряде, – вспоминает Надежда Ивановна. – Помню, как мы всем отрядом перебирали солончаки. Иногда выкапывали жучков, иногда – частички насекомых. А я отыскала в рыхлых отложениях такырника тушку целого тушканчика, похожего по виду на высушенную воблу. Каждая шерстинка зверька была усыпана кристалликами соли и кальцита. Позже, уже в институте, наблюдала, как растворяют солевой панцирь, как слой за слоем срезают с объекта тонкие пластинки, чтобы досконально изучить ископаемое животное. Все это было для меня чрезвычайно интересно.

Напутствие Сатпаева

– Дипломную работу я писала по методу определения возраста горных пород на основе спорово-пыльцевого анализа. Это был тогда самый передовой шаг науки. Он позволял ученым добывать сведения о морфологии ископаемых организмов, времени их существования и географическом распространении, – вспоминает Надежда Ивановна. – В те годы светило казахстанской науки, создавший к тому времени казахстанскую геологическую школу – одну из ведущих геологических школ в Союзе, Каныш Имантаевич Сатпаев готовил молодую смену геологов. Я дружила с его дочерью Меиз и часто бывала у них дома. На защите диплома председатель госкомиссии Каныш Имантаевич внимательно выслушал мое выступление, задал много вопросов. А при вручении диплома выразил надежду, что метод, который лег в основу моей дипломной работы, будет внедрен в Казахстане.

К сожалению, после окончания вуза геологу Михайловой сразу заняться любимой палинологией не удалось. Она отправилась по распределению в Карагандинскую область, где отработала положенный срок на молибденовом месторождении. Потом устроилась геологом в Алтайский горно-металлургический научно-исследовательский институт в Усть-Каменогорске. Именно там член-корреспондент Академии наук Казахстана, крупный исследователь геологии Алтая, палеонтолог Николай Бубличенко начал создавать сектор стратиграфии (наука, изучающая слои земли, определяющая возраст горных пород). Он предложил Надежде Михайловой организовать лабораторию споро-пыльцевого анализа. Это было долгожданное возвращение к мечте.

Надежда Ивановна поехала в ленинградский Всесоюзный научно-исследовательский институт, привезла оттуда реактивы и необходимое оборудование. Разработки специалистов лаборатории помогали изучать последовательность формирования комплексов горных пород в Восточном Казахстане, определять их возраст, и как следствие – прогнозировать положение рудоносных залежей. Именно с помощью метода палинологии было определено, например, местонахождение угольных залежей в районе сел Бобровка, Белокаменка Глубоковского района.

– По мере получения опыта я все больше убеждалась в преимуществе именно этого анализа в сравнении с другими, – говорит Надежда Ивановна. – Во-первых, он статистический. По мере развития этого метода стали определять количество пыльцы, а по нему – устанавливать климат, в котором произрастали растения. Это тоже немаловажно. Региональная палеоклиматология позволяет создать прогнозную базу развития геосистем. Я уверена, что только знание закономерностей из развития в геологическом прошлом даст возможность отчленить естественные изменения от антропогенных. А исходя из этого, можно будет разрабатывать эффективные программы природопользования. Это же основная платформа всех нынешних движений, связанных с экологией и «зеленой» экономикой.

Лаборатория успешно работала. Появились первые договоры. В частности, Катон-Карагайский государственный национальный парк попросил помощи. Там в эти годы закладывалась научная база, и местным специалистам необходимо было установить историю развития растительного покрова природного резервата.

Время без часов

Люди узнают о событиях, которые происходили на земле до появления человека, в основном по останкам древней жизни. Такие останки периодически находят в самых разных местах: на бывшем дне океана, ставшем пустыней; в отложениях древних озер, в обрывах горных хребтов, в разных слоях горных пород. Но как определить, какие из них старше, а какие, по геологическим меркам, более молодые?

В соответствии с принципами стратиграфии, ученые находили остатки или отпечатки ископаемых растений или животных в слоях горных пород, узнавали по ним временной промежуток, в который формировались эти слои. Например, если в слоях, которые залегают выше других, найдены отпечатки какого-то растения, а ниже их нет, значит, раньше такого растения не существовало. По подобным ископаемым остаткам датировались и другие слои, сходные по составу горных пород. Чтобы понять порядок древних событий, ученые предложили геохронологическую шкалу, согласно которой вся жизнь на нашей Земле разделена на большие временные промежутки – эры. Точкой отсчета взято время образования нашей планеты. Организмы, населявшие Землю (эры архейская и протерозойская), не имели твердого скелета. Таким образом, от них не могло остаться ничего, кроме отпечатков или следов жизнедеятельности.
Остальные эры – палеозой, мезозой и кайнозой – являлись уже временем явной жизни на планете Земля.

Каменная летопись

…Когда живой организм умирает, его тело подвергается разрушительному воздействию ветра и осадков. Но если оно заносится песком или илом, то по истечении длительного промежутка времени части животного могут превратиться в окаменелости.

У Надежды Ивановны собрана богатейшая коллекция таких окаменелостей, представляющая собой немалую научную ценность. В ней есть ископаемые морские ежи, кораллы, моллюски и другие беспозвоночные животные – всего около 8000 единиц. Собирать коллекцию Надежда Михайлова начала еще со студенчества. И очень ей пригодился весь собранный ранее материал, когда она перешла на преподавательскую работу в ВКГУ. Надежде Ивановне хотелось, чтобы студенты осваивали материал не только по картинке учебника, как это практиковалось в вузе раньше. Поэтому однажды она принесла в кабинет геологии вуза всю свою уникальную коллекцию. Материал систематизировали, преподаватель сделала учебные подборы окаменелостей в нескольких экземплярах сразу, чтобы студентам было удобно пользоваться.

Она и после пополняла свою коллекцию, радуясь каждому «говорящему» камешку. Собирала их, где могла: в Крыму, на Кавказе, в Армении, на территории нашего региона. Вспоминает, как однажды на отдыхе в Армении приметила древний ракушечник. «Ну и полезла, конечно, за этими ракушками, – вспоминает Надежда Ивановна. – Наколупала побольше, а потом сам разрез описала». Ракушки из Армении заняли свое место в ее коллекции окаменелых редкостей рядом с ядрами брахиопод, кораллами, фрагментами морских лилий, отпечатками мшанок, раковинами, двустворчатыми моллюсками. Определенную часть «экспонатов» хозяйка сумела заполучить путем обмена. Как-то повезла в Челябинск целый чемодан окаменелостей с Тарханского разреза – нашего местного уникального памятника природы, где на откосе высотой 10 метров, как на ладони, видны слои с окаменелыми остатками древних организмов. Челябинские коллеги по достоинству оценили ископаемые редкости казахстанцев, а взамен передали не менее роскошные образцы с Уральского месторождения, в частности, из Ильменского заповедника.

…Рассказывая об этом, Надежда Ивановна делает паузу. Ей и сейчас еще больно вспоминать, как обошлись в институте с уникальной коллекцией палеонтологических экспонатов.

Коллекция Надежды Михайловой не одному поколению студентов естественных дисциплин помогла написать дипломные работы, определить темы диссертаций. Но все закончилось прозаично. Поначалу Надежда Ивановна обнаружила кражу из шкафа, где хранилась коллекция, ценных экспонатов: куска рога древнего козла, двух позвонков динозавра, костей трехпалой ископаемой лошади – гиппариона, зуба носорога. Через некоторое время бесследно исчезли еще несколько экспонатов.

– И никого в вузе это особо не взволновало! А потом последовали бесчисленные переезды кабинета геологии из одного корпуса в другой. Каждый такой переезд наносил коллекции невосполнимый урон.

А последнее «переселение» кабинета окончательно уничтожило многолетний труд преподавателя. Перевозчики – сторонние люди, свалили «камни» в общую кучу, а таблички с научными описаниями каждой окаменелости вообще выбросили в мусорные корзины. И тогда Надежда Михайлова решила вернуть свои окаменелости домой. Так и лежит теперь без движения богатейший материал.

Какой будет дальнейшая судьба коллекции – трудно сказать. Во всяком случае, одна из попыток пристроить собрание камней в хорошие руки успехом не увенчалась.

…Все течет, все изменяется. Эта мудрость древних философов, пожалуй, одна из немногих, в чьей справедливости мало кто сомневается. Познакомившись с Надеждой Ивановной, с ее научными работами и коллекцией, мы поняли, как важно с уважением относиться к прошлому. А ведь только зная прошлое, можно уверенно смотреть в будущее.

Людмила Рябцовская

Еще новости

Back to top button