Время переосмысления

Лабораторией народов Казахстан стал не только по своей воле. Было в истории время, когда на территорию Казахстана насильно депортировали целые народы. Так было с кавказцами, немцами, корейцами… Тысячами их сгоняли сюда, не задумываясь об отдельных человеческих судьбах. В эти политические жернова попали и Дарья Тен с супругом Дмитрием Паком.

Только благодаря заботе и гостеприимству простых чабанов, жителей казахских степей, они выжили, родилась здоровая дочка. Сегодня их внучка Наталья Тегай рассказывает о том, как сложилась судьба обычной корейской семьи в Казахстане.

– Наталья Владимировна, в вашей семье тема депортации корейцев в Казахстан воспринимается как личная трагедия. Как произошло, что ваша семья оказалась в Казахстане? Как встретили ваших родных на этой земле?

– О депортации семьи в Казахстан нам, внукам, шёпотом рассказывала наша бабушка Даша. Дарья Тен. До осени 1937 года она вместе с мужем Дмитрием Паком и сыном Владимиром жила в Приморском крае на Дальнем Востоке. По её рассказам, дедушка был человеком грамотным, интеллигентным, работал учителем.

Как-то осенью 1937 года их вместе с сотнями других корейских семей стали собирать на железнодорожной станции. Людям не дали времени даже собраться в дорогу. С собой успели прихватить только самое необходимое.

Людей погрузили в теплушки с крохотными окошками и повезли в неизвестность. Бабушка вспоминала, что в вагоне было очень тесно и душно. Некоторые не выдерживали и умирали. Как выжила бабушка, не знаю. Ведь в тот момент она была на последнем месяце беременности. И с ними был четырёхлетний сын.

Неизвестно, сколько длилось это путешествие. Но однажды поезд остановился, и на какой-то станции из теплушки высадили несколько семей. В том числе моих деда, бабушку и дядю. Оказалось, их привезли в Казахстан. А станция, где их оставили на произвол судьбы, – Уштобе. Полуголодные, ослепшие от света, который они не видели много недель, люди стояли на вокзале, не зная, куда пойти.

Но их встречали добрые люди. Здесь же, на станции корейцев «разбирали» казахские семьи. Бабушка в тот же день, когда они прибыли в Уштобе, родила девочку, мою маму. Это было 29 ноября 1937 года. Маму назвали Елизавета.

– Как жила ваша семья первый год в Казахстане?

– Была зима, строить дом не было никакой возможности. Поэтому жили у тех людей, кто приютил нашу семью тогда на железнодорожном вокзале. Сами казахи жили в очень скромных условиях. По сути, это были полуземлянки с земляным полом. Однако в тесноте да не в обиде. Жили очень дружно. Бабушка подружилась с той женщиной, которая помогла ей, приняла роды и, перерезав пуповину, стала крёстной матерью для Лизы. Эта дружба длилась долгие годы.

Весной 1938 года в Уштобе стали создавать колхоз. Бабушка пошла работать дояркой, дедушка преподавал в сельской школе. Одновременно затеяли строительство собственного дома, так как пришло понимание, что никто корейцев обратно на Дальний Восток не пустит, и надо обживаться на новом месте.

– Почему же так случилось, что ваш дедушка Дмитрий Пак был признан врагом народа? Знаете ли вы о его судьбе?

– Это очень тёмная история, о которой даже внутри семьи говорилось крайне редко и то исключительно шёпотом. Это уже рассказывала моя мама. Она вспоминала, что была совсем маленькой, когда однажды вечером к нашему дому подъехала чёрная машина. Дедушка молча оделся, потрепал дочку за волосы и ушёл. Больше его никто из наших не видел. Говорили, что он был признан врагом народа.

Розысками деда занимался мой дядя Владимир Пак. Он хорошо учился и поступил в Московский технологический институт. Став высококлассным специалистом, вёл осторожный поиск своего отца. Единственное, что стало известно, деда не расстреляли, он какое-то время служил в трудовой армии. Что с ним произошло позже, узнать так и не удалось. Мы не знаем, где он умер и где похоронен, не можем даже оплакать нашу потерю.

– Расскажите о своей маме, Елизавете Дмитриевне Пак.

– Мама не смогла получить образование, как её старший брат. Потому что бабушка, работая простой дояркой, не могла тянуть двух студентов. Поэтому маме пришлось рано пойти работать, чтобы помогать семье. Сколько её помню, она всё время проводила за швейной машинкой. Шить она научилась очень рано. Потому выбрала профессию швеи. Только перед самым выходом на заслуженный отдых работала несколько лет на железнодорожной станции Уштобе. Там, где родилась. Сейчас живет с одним из внуков в Талдыкоргане.

– Наталья Владимировна, вы владеете казахским языком как родным. Где научились?

– Я родилась в небольшом посёлке Талгар, где отец Владимир Тегай учился в техникуме сельского и лесного хозяйства, затем работал механиком в моторно-тракторной мастерской овцесовхоза «Жоломанский», а мама была комендантом. Совхоз находился у железной дороги у станции Алтынемель. Это место имеет своё историческое значение, его ещё называют Серебряный костыль. Именно на этом участке были воссоединены пути строительства Турксиба.

Мы жили в казахском селе, где была единственная корейская семья. Да ещё семья немцев. Все кругом говорили на казахском. Школа считалась смешанной,  но нам преподавали уроки в основном на казахском языке.

– У вас интернациональная семья. Как родители восприняли ваше решение выйти замуж за казаха, да ещё и живущего в Семипалатинской области, так далеко от родного дома?

– Да, моим избранником стал парень казах Орал Оспанов. Мы с ним познакомились в Казахском педагогическом институте в Алма-Ате, куда оба поступили на математический факультет. Мы с ним не придавали большого значения нашему происхождению. Молодым важнее чувства. Тем более, что я всю жизнь прожила среди казахов, знала их язык, обычаи и традиции. А вот Орал, наоборот, родом из так называемого немецкого села – Казправда Бородулихинского района.

Когда я объявила маме (отец ушёл из жизни рано), что выхожу замуж, она только вздохнула, что придётся уехать далеко от дома.

Я не знаю, как восприняли новость о женитьбе Орала его родители, но с момента нашего личного знакомства и по сей день они неизменно добры, внимательны ко мне и любят как родную дочь

Вообще, семейные традиции корейцев и казахов мало чем отличаются. Оба народа с огромным уважением относятся к старшему поколению, почитают мужчин в доме, в строгости, но с большой любовью воспитывают детей.

– Долгое время вы работали заместителем председателя корейского культурного центра в Семее? Что для вас лично значит этот шаг?

– Видимо, пришло время собирать камни: узнать о собственном народе, его историю, культуру и традиции. Пришла пора наверстать упущенное.

Эти мысли пришли ко мне, когда я приняла участие в юбилейной ХХ сессии Ассамблеи народа Казахстана, куда меня пригласили как представительницу корейского этноса. Выступая перед огромной аудиторией, вдруг поняла, что казахский народ помог корейцам остаться народом, не потеряться среди миллионов других. Так почему же сейчас, когда созданы все условия для развития национальной культуры, языка, традиций, мы не прилагаем усилий, чтобы возродить это богатство?

Несколько лет назад, по дороге к маме в Талдыкорган, я заехала в Уштобе. В этом городке ассоциация корейцев в Казахстане воздвигла памятник в знак благодарности казахскому народу. И это в высшей степени справедливо. Я думаю, если бы тогда, в ноябре 1937 года, добрые люди не приютили мою семью, и меня бы на свете не было …

– Спасибо за интервью!

Екатерина Гуляева

Фото автора

Семей