«Проза и корнепластика»
Так называется новая книга нашего талантливого земляка Клима Первушина. В ней собраны не только новые литературные работы писателя, но и выносится на суд зрителей повествование о даре видения прекрасного в природных материалах – веточках, сучках, кореньях. Именно это Климент Семенович называет корнепластикой.
О том, как можно разбудить в себе подобную способность, редакции поведал сам автор: «О работах из корня, так называемой «корневой скульптуре», я слышал давно. Однако оставался к ней равнодушным, видимо, справедлива сентенция: «Всему свое время». Не помню, в каком это было году, знаю только, что в нынешнем веке ко мне приехал из Москвы двоюродный брат Юрий Иванов, и мы пошли на реку Ульбу: он – с видеокамерой, я – с фотоаппаратом. Река в районе Дома отдыха становится с приходом осени довольно полноводной, и недостатка в красивых пейзажах мы не испытывали. Перебравшись через неширокую протоку на каменистый остров, заваленный принесенными половодьем деревьями, мы разошлись. Брат пошел вниз по течению, а я – вверх.
Сентябрь не скупился на осеннюю красоту, потому пленка в моем «Кодаке» быстро закончилась. Выбрав ствол дерева без сучков, сел передохнуть. Глаза все еще не могли отойти от ласкового многоцветья, и я на несколько минут сомкнул веки, а когда их поднял, в двух метрах перед собой увидел вросший в песок корнями вверх обломок ствола.
Чем-то неведомым повеяло на меня от этой своеобразной стелы, которая и сама походила на экзотическое дерево, и если б верх и низ не поменялись местами, я бы и не заметил этого чуда. Подойдя поближе, стал рассматривать навитые в невозможном порядке корни сосны, принесенные сюда весенним половодьем. Приглядевшись, заметил в этом хаосе какую-то сказочную систему. Передо мной возник подземный мир, в котором все было схоже с нашим. Те же деревья, звери, люди, даже птицы и рыбы. Потрясенный я нырнул в страну собственных фантазий, навеянных корнем дерева. Стало понятно, почему так любят это дело поклонники корневой скульптуры.
Когда мы встретились с братом, тот взглянул на меня очень удивленными глазами, потому что я весь был увешан фрагментами корней, в которых разглядел будущие шедевры. Так начались муки творчества на еще одной не освоенной мною ниве. Для того чтоб писать стихи, нужен лист бумаги и карандаш. Для рисования картины необходимо уже намного больше: и холст, и кисти, и растворители, и краски. А для занятий корневой скульптурой нужны те же кисти, краски и лаки, столярные инструменты, множество резцов, да и другого инструмента – немерено. Было трудно понять: ремесло здесь переходит в искусство или искусство – в ремесло. Но это было здорово – познавать тайны нового творчества. Руки понемногу привыкали к незнакомым инструментам, а ладони учились чувствовать движения слоев дерева. До всего приходилось доходить самому, литературы по этому вопросу я в городе не нашел. Товарищи, которые встретили мое новое увлечение с насмешками, увидев мои изделия в окончательных вариантах, стали просить их в подарок. Глаз научился видеть в сплетениях корней готовую скульптуру, а руки – автоматически брать нужный резец или наждачку, подходящую для данной работы. Постепенно набралось нужное количество изделий для выставок. В газетах появились публикации о моем творчестве, но пиком славы стали передачи на республиканском телевидении на Алматинской студии «Ел-Арна» и «9-й студии» Астаны. Теперь мои работы находятся у многих друзей, в городском музее, в офисах вышеназванных телестудий, одна из скульптур подарена народному артисту России Алексею Булдакову. Вот так, казалось бы, из ничего появилась еще одна сторона творчества. Хочется сказать молодым, только открывающим мир искусства юношам и девушкам, издавна известные слова: «Не боги горшки обжигают! Верьте в себя, работайте, и все у вас получится!».
В новой книге десятки снимков деревянных скульптурок, отражающих в названиях творческие замысли автора: «Инопланетянин», «Каждый несет свой крест», «Кукарача», «Яблоко для Евы», «Орфей», «Мыслитель». В запасниках – лесная добыча уходящей осени, которая уже скоро трансформируется в узнаваемые образы, видимые пока что только Климу Первушину.
Риддер
