Помочь саду обрести будущее!

Алтайский ботанический сад входит во Всемирную сеть ботанических садов мира. Главной его гордостью являются коллекционные фонды живых растений, составляющие национальное достояние Республики Казахстан. Однако только успешное участие в научных проектах дает ему возможность достойного существования.

Для обывателя растительный мир вокруг – это цветы, трава, кустарники и деревья. Но, находясь в храме науки, невольно понимаешь, насколько мелки наши знания и насколько огромна ценность работы ученых Ботанического сада.

Но начнем с цифр: коллекционный научный фонд живых растений Алтайского ботанического сада насчитывает чуть больше 3600 видов, форм, сортов, образцов; из них в дендрарии произрастает 619 биогрупп, коллекция плодово-ягодных культур состоит из 342 видов, сортов, цветочно-декоративная коллекция представлена 2220 таксонами (группы растений), из которых 1445 видов форм, образцов представляют флору Восточного Казахстана, 775 – инорайонные интродуценты (растения, переселенные в местность, где они раньше не существовали); коллекция лекарственных растений – 169 видов, 340 образцов; коллекция редких, исчезающих растений – 84 вида, 169 образцов.

За каждой цифрой многолетний труд относительно небольшого коллектива. Мы в кабинете старшего научного сотрудника Андрея Винокурова. Он возглавляет отдел дендрария. Дендролог – это специалист по древо-кустарниковой растительности. Рассказывая о своей деятельности, он показывает нам картотеку. Оказывается, каждый вид растений имеет свое личное дело. Перед нами пожелтевшая от времени папка. На первой странице мы видим, что это «Бузина черная», прибыла сюда в 1980 году из Чехословакии. И ее жизнь на территории нашего региона начинается с идентификационного номера.
Первичный осмотр и все данные занесены в карточку, а далее из года в год – наблюдения от набухания почек до опадения листвы. Все изменения фиксируются здесь, ну и, отдавая дань современности, еще в электронном виде.

Итак, наблюдение, размножение, уход за растениями здесь осуществляются в живых популяциях Ботанического сада. Но есть здесь так называемая гербарная. Спрашиваем, с какой целью засушиваются растения, если всегда есть возможность наблюдать за их жизнью в природе? Ответ слышим от младшего научного сотрудника отдела природной флоры Айдара Сумбембаева.

– Вот, например пырей ползучий, – раскрывая шуршащие листы и указывая на длинный сухой стебель, говорит специалист. – Название нам не говорит ни о чем, а вот по виду сразу определяем – очень даже знаком по луговому разнотравью. Так вот, этот пырей имеет разную цель: один вид идет на корм животным, другой – декоративный. Однако и это не все. Это растение, как и многие другие, со временем изменяется, мутирует, так сказать, и определить, какие изменения происходят, можно уже только под микроскопом.

Вот и рассматривают его под увеличительным стеклом, изучают, применяя разнообразные методы, и делают выводы. Это только маленькая частичка исследований этого научного центра. Кстати говоря, собирание гербария – это чистая инициатива ученых, которая уже превратилась в огромную коллекцию. Здесь же мы видим карты, на которых помечены места распространения не только всех имеющихся видов, но, что особо важно, исчезающих, что является планом действия наших ботаников – сберечь и размножить эти редкие растения.

Конечно, о своих питомцах они могут говорить часами.

Андрей Андреевич привел в пример для читателей, освободив нас от трудных названий и наименований, – всем известный клен. Это дерево у нас признано сорняком, хотя пришло издалека. Его родина – Северная Америка.

– Здесь налицо долгая ступенчатая акклиматизация, – рассказывает Андрей Андреевич. – Клен районировался, то есть пересек большое количество природных зон, на каждой выжил и дошел к нам уже совершенно другим – сильным, устойчивым к морозам. Что подтвердили исследования, проведенные несколько лет назад. У нас была возможность посадить семена клена, привезенного из Америки. И что вы думаете? Это дерево оказалось очень слабым и к нашему климату совершенно не пригодным. Вот так можно предположить, что в скором будущем мы сможем собирать урожаи грецких орехов на своих плантациях. Хотя сейчас эти деревья у нас еще не плодоносят, но с каждым поколением растение изменяет свои физиологические свойства и приспосабливается к климатическим условиям. Нужно только много времени и труда.

Сохраняя коллекцию огромного биологического генофонда, ученые Алтайского ботанического сада работают на будущее поколение. Но выжить в настоящем им очень трудно.

– Мы занимаемся научной деятельностью только благодаря проектам, – продолжает наш разговор директор Республиканского государственного предприятия на праве хозяйственного ведения «Алтайский ботанический сад» Абрахман Сулейменов. – Согласно Закону о науке государственное финансирование нашего предприятия идет только на хозяйственные нужды. Наукой мы занимаемся благодаря грантам. Пишем проекты, участвуем в конкурсах и таким образом даем нашим ученым возможность достойно жить и работать. Однако это целевые деньги, и уже для самостоятельного развития мы можем привлечь только те средства, которые заработаем сами.

А чем может заработать Ботанический сад? Конечно, продажей саженцев и оказанием коммерческих услуг по озеленению: от разработки плана до посадки и первичного ухода за растениями. Для этого здесь имеются питомники, специалисты разводят культуры, которые благоприятны к нашему климату. Речь идет и о саженцах, и о цветах. А еще строят теплицы для овощей. Но спрос невелик, и поэтому сидят наши великие умы как на пороховой бочке. Выиграешь – будешь три года жить и работать, проиграешь – уйдешь в никуда. Конечно, они стараются, пишут и выбирают темы актуальные и перспективные.

Буквально на днях получили положительный ответ на проект по развитию лекарственных растений на территории сада. Но всегда это нервное напряжение и ожидание, что не очень благоприятно сказывается на научной работе.

Проходя по коридорам этого большого, красивого и ухоженного здания, невольно стараешься не шуметь – не сбить мысль. Научный труд требует сосредоточенности и внимательности. Но одного нашего отношения мало, надо чтобы государство создало ученым условия для работы. Давайте вспомним советское время. Ведь благодаря государственной поддержке ученым создали тогда условия, и сельское хозяйство региона в кратчайшие сроки получило прекрасную кормовую базу: фармакология – удивительные лекарственные растения, а промышленные зоны – уникальные растительные виды, которые способны расти на отработанной почве. А что сегодня? Шахты и рудники освобождены от обязательств облагораживать вокруг себя землю. В городах тендеры по озеленению выигрывают совершенно далекие от растениеводства люди. Да, наши саженцы разъезжаются по всему Казахстану и даже дальше, но это такой мизер. А насколько бы мы уже растратили наш биологический запас, истребив на корню редкие растения и деревья? И только благодаря энтузиазму чуть более сорока человек мы сохранили еще этот уникальный уголок природы, где собрано более 60% всех биологических видов Казахстана.

Богатейшая история, великие люди. Именно они сохраняют для наших потомков природу, а мы должны помочь им выжить в нашем суровом современном мире.

Риддер