Под маркой «Made in Ayagoz»
Современный темп жизни заставляет наращивать объемы производства, выпускать много и однолико. Ни души, ни индивидуальности. В таком мире все чаще замечаешь, как не хватает жизни некоторым вещам: вазы для цветов заводского изготовления, напечатанные картины, сувениры на память, даже одежда и ювелирные украшения, в которых когда-то читалась индивидуальность модниц, теперь превратились в «ширпотреб».
Но все же остались редкие мастера, которые вкладывают душу в работу, отдают изделиям частичку себя и заставляют обращать на них внимание окружающих. Один из таких ремесленников Алимхан Кулкаев живет в Аягозе, занимается изготовлением конской сбруи. Это искусство передалось ему от деда.
Небольшая хозяйственная постройка расположена ближе всех к дому. Здесь разместилась мастерская Алимхана.
Открывается дверь. Приподнимаю занавеску. В нос ударяет кисло-сладковатый запах кошмы и кожи. В крохотное помещение с улицы вместе с морозом врываются клубы пара, но моментально растворяются в теплом воздухе. В единственное окошко сквозь слой изморози на стекле пробивается солнечный свет, освещая противоположную стену, увешанную уздечками и ремнями. Все это заготовки сбруй для верховой езды, над которыми работает мастер.
– Это не основная работа, – рассказывает Алимхан. – Да и вообще для меня это не работа. Здесь многое зависит от вдохновения. Иногда ночью лежу без сна, потом одеваюсь и бегу в мастерскую, начинаю копошиться: замерять, нарезать кожу, шить…
Лучший друг и помощник в любимом деле для Алимхана «военная», как ее называет мастер, швейная машинка. Она бывает капризной. Иногда отказывается работать. Тогда Алимхану приходится выяснять, что же не так. Сбился ход или износилась какая-то деталь, все требует непременного исправления, работать без машинки никак нельзя.
– Есть и другие сложности в работе. Кожа – материал тоже капризный. Бывает, замеришь, все нормально; выкроил, разрезал, собрал, а размер не подходит. Или ждешь долго некоторых деталей. Например деревянные каркасы. Я их сам не делаю, потому что нужна особая древесина, прочная, гибкая – корневище дуба. И еще одна особенность: не могу работать, когда кто-то находится рядом. Буду просто перекладывать с места на место заготовки, наводить порядок, но к работе так и не приступлю, пока в мастерской есть посторонние. Такая у меня привычка, – делится особенностями работы мастер.
Седла, выполненные из дорогих натуральных материалов, стоят недешево. Цена некоторых комплектов для верховой езды достигает тридцати пяти тысяч тенге. Однако работы мастера пользуются спросом, есть постоянные покупатели, несмотря на дороговизну. Алимхан раскрывает секрет:
– Особенно ценят клиенты спортивное снаряжение. Заводские седла весят 8 килограммов, а я заменяю некоторые части легкими и прочными материалами, так что вес моих изделий составляет всего 3,5 килограмма.
Увесистые детали седел серебрятся, поблескивая в слабых солнечных лучах в одном из углов комнаты. Это стремена, которые Алимхан изготавливает сам.
– Это один из трудоемких и дорогих процессов, – говорит мастер.
Он сваривает их из твердых сплавов, чтобы они выдерживали большие нагрузки. Ведь это не менее ответственная часть седла, и делать ее нужно на совесть, убежден изготовитель конской сбруи.
– Сейчас у меня нет учеников. Сын пока маленький. Но если он увлечется этим ремеслом, когда он вырастет, конечно, я обучу его всему, что сам знаю.
Аягозский район