Она защищала Родину и написала книгу

Всего год не дожила до своего 90-летнего юбилея известная восточно-казахстанская (поистине народная) писательница Мария Бельская. Мое знакомство с ней произошло после прочтения книги «Живу и помню». Я загорелась желанием увидеть наяву героиню романа Машеньку Трофимову, хотя осознавала, что прошло полвека с описанных событий… Узнаю ли в старой женщине черты былой красоты? Согласится ли встретиться со мной, откроет ли свою душу эта великомученица, как назвал ее восточно-казахстанский журналист Александр Агарков…

Дверь открыла высокая пожилая женщина, голову ее венчала корона русых с проседью кос. Необычным для преклонного возраста оказался голос – мелодичный, сильный, грудной, напомнивший, что обладательница великолепного сопрано пела в хоре им. Пятницкого «Величальную» самому Сталину. За чашкой чая под сладкую домашнюю наливочку неспешно текла наша беседа, и не было в ней ни сожаления о нескладной судьбе, ни затаенной обиды на незаслуженные аресты, репрессии, раскулачивание. Но сквозило грустное сожаление по несостоявшейся, утраченной любви…

Мария Карповна поведала, как впервые перешагнула порог редакции газеты «Рудный Алтай», бережно держа в руках завернутую в ткань объемную рукопись. «Что, графомания не дает покоя?» – пошутили в отделе писем. По счастью, те 600 страниц рукописного текста попали в руки неравнодушного человека Андрея Кратенко. По долгу службы собравшись полистать очередные мемуары ветерана войны и труда, он уже не мог оторваться, пока не дочитал роман до конца.

Написанное удивило, потрясло журналиста – перед ним народный роман-эпопея, достойный экранизации. Это алтайская сага – своего рода продолжение романа Анатолия Иванова «Вечный зов». Впоследствии данный благодатный материал отправляли советским корифеям экрана – Никите Михалкову, режиссерам сериала «Тени исчезают в полдень» Владимиру Краснопольскому и Валерию Ускову, Эльдару Рязанову, но ответа от них так и не дождались. А жаль, наши края с первозданной природой – готовая съемочная площадка. Книга как документально-художественный слепок истории. Имена детям давались по кержацким святцам: Петрекей, Трефил, Логантий, Фетинья, Евдинья. Многие диалектные слова все же понятны: хичник, трахтур, чичас, когдысь, кысымольцы, радиво; а смысл архаизмов подсказывает словарь: кусиленок (жеребенок), баско (красиво), епитимья (наказание), варнак (разбойник).

Сочная деревенская речь: «Внутрях-то кака благодарность!» щедро пересыпана поговорками: «окоротишь – не воротишь»; «красивый, да постылый».
В романе «Живи и помни» читатель может столкнуться и с мистическими предрассудками, когда узнает, что оспу лечили в заброшенной медвежьей берлоге, а роды проходили в подполе, чтобы никто не сглазил.

Эта книга жизни – настоящая кладовая для историков. В ней есть подробное описание старинной одежды: гарусный кушак, кашемирка жаркая, ермолки, зипун, бутылы, предметы древнего быта: голобец, клуня, жбан, прясло, чересседельник, пошевни, полати, корчаги.

«Глоток родниковой воды в жаркий алтайский полдень» – такое определение книге дал Александр Агарков. Фолиант в 600 страниц вышел в типографии областной газеты «Рудный Алтай» в 2002 году, весь тираж мгновенно разошелся. Необычайная популярность романа вполне объяснима – все события проходили на нашей восточно-казахстанской земле.

…На долю простой крестьянской семьи Трофимовых (как и многих их земляков) с начала прошлого века выпало немало тяжелых испытаний: революция, Первая мировая война. Во время коллективизации отца арестовали, мать с детьми выгнали на мороз, избу забрали под сельсовет. И пришлось матери и детям пройти 100 километров по тайге нехожеными тропам среди диких зверей, минуя деревни Змеево, Быструху, Зимовье, Черемшанку до самого Риддера.

Но нигде нет пристанища отверженным, и в Риддере до них никому не было дела, а на обратный путь уже не осталось сил – заболела мать, пришлось дочек оставить на пороге сельсовета. Но детей врагов народа не принимали в приют.

Это хождение по мукам еще предстоит изучить, осознать прочувствовать нашим современникам как пример стойкости, мужества женщины-матери.

Дети наперекор голоду и холоду выжили. По-разному сложились их судьбы, но все они в 1941-м году ответили на призыв «Защитим Родину-мать!». Трофим погиб и остался лежать на поле боя в Болгарии, Демьян умер от ран. Серафима прошла фронт до самого Берлина. Мария (автор этой замечательной книги) во время войны жила в Москве, стала певицей. Не только уникальный голос, но и замечательная внешность алтайской девушки были замечены, она выступала на концертах ведущей. Была знакома с народной артисткой Людмилой Зыкиной, Николаем Сличенко, играла роль Катерины в пьесе Островского «Гроза». И все это время не оставляла надежды попасть на фронт. После многих посещений военкомата ее наконец-то зачислили в 33-й батальон 2-го Прибалтийского фронта.

Мария Карповна пишет об этом времени: «Шли бои за освобождение Латвии. Наш батальон почти все время был на передовой. В лесочках постоянно встречались холмики братских могил с фанерными красными звездочками. Мы были молоды. Хотелось любить, дружить, по вечерам устраивали танцы.
Многие ребята в те вечера танцевали в последний раз. Утром уходили на боевое задание и не возвращались. Как дорога и неповторима человеческая жизнь!».

Мария Бельская награждена орденом Отечественной войны II степени, ей вручен сибирский казачий крест, имеет она и множество медалей. Нерукотворным памятником ей стал роман-исповедь, который она писала почти 40 лет. Живы и здравствуют многие персонажи ее книги: в Малоубинке живут Клиновицкие и Недобитковы. Один из них Клим Клиновицкий – Герой Советского Союза, ему установлен памятник на родине, в его честь названа улица.

В Латвии живет сын писательницы Сергей, он женат на латышке. У него уже взрослые сыновья. Эрнест назван по желанию жены, а Саша – по просьбе матери, в память о первой ее любви, которую Мария пронесла через всю свою бурную, горькую и прекрасную жизнь.