Не дать иконе умереть
В областном этнографическом музее-заповеднике экспонируется выставка икон, богослужебных книг, церковной утвари, приуроченная к 700-летию со дня рождения преподобного Сергия Радонежского
Сергий Радонежский родился в 1314 году, когда Русь изнемогала под игом Орды. Жил он скромно, в трудах и молитвах, но сделал столько, что нет на Руси более почитаемого святого. Его роль в объединении земель русских бесценна. Сергий Радонежский был канонизирован в 1452 году как печальник, молитвенник и защитник Святой Руси. О его отношении к людям сказано: «Одинаково любил всех, всем добро творил, ко всем любовь имел».
Этим светом добра и любви проникнут каждый предмет, вызывая любопытство у обычных посетителей и священный трепет у специалистов. Многие иконы, датируемые 18-20 веками, попали в музей от старообрядцев, часть их передали коллекционеры, а есть и то, что буквально вырвали из небытия, подарив вторую жизнь, сами работники музея.
Слушая сегодня директора этнографического музея-заповедника Николая Алексеевича Зайцева, не могу отделаться от слова «детектив». Удивительные истории, связанные с той или иной иконой, оказываются куда круче, чем мог бы придумать писатель-фантаст. Взять, к примеру, критическую ситуацию, в которую попали более десятка наших бесценных музейных предметов (большая часть – иконы) во время начавшейся перестройки и последующего распада СССР.
– Мы отправили эти предметы в Москву на реставрацию. Но пока шла длительная работа, одновременно терпела крах экономика, трещал по швам Советский Союз, а цены на все росли и росли… Едва мы набирали необходимую сумму, чтобы выкупить свои экспонаты, как снова оказывались в «пролете», поскольку к этому моменту цены вновь взлетали вверх. Дошло до того, что Москва нас информировала: не оплатите реставрационные работы – ваши экспонаты будут проданы с аукциона. Где взять деньги? Областной бюджет не мог выделить требуемую сумму, тогда всем было не до искусства. Помог музею местный предприниматель.
Фамилию его не разглашаем. Но примечательно, что он по национальности казах, казалось бы, какое ему дело до хрис-
тианских икон? Но в данном случае это прекрасный пример взаимопомощи двух религий – христианства и мусульманства. Таким образом священные реликвии остались в фондах музея, не были разбазарены и стали достоянием молодого Казахстана.
Впрочем, деньги оказались тогда не последним препятствием для специалистов музея. После оплаты за реставрацию оказалось, что теперь проблема – вывезти готовые экспонаты. При пересечении границы необходимы были пухлые кипы разных справок, разрешений, подтверждающих квитанций. А где их взять? Ведь еще до начала реставрации мы были единым государством и, естественно, никто не запасался нужными документами, чтобы взять «свое». И пришлось нашим музейщикам провозить экспонаты нелегальными путями, рискуя оказаться в списке нарушителей закона. Но другого пути тогда не было…
Сейчас на глаз уже и не определишь, есть ли в представленной коллекции икон, с которой я начала рассказ, те, отреставрированные в Марфинской обители. Полагаю, есть. Во всяком случае, вижу здесь килевидную арку с изображением библейском сцены воскрешения Христа. В свое время именно о ней «РА» писал: «Эта икона из иконостаса разрушенного молельного дома села Александровки Глубоковского района… Золото и охра делают образ теплым, а изображение – излучающим свет». В самом деле, когда-то сильно потрепанные, почерневшие, со следами побелки и грубой покраски, сейчас они сияют позолотой, вызывая у посетителей трепетное чувство сопричастности к вечному и прекрасному. Вот старинная икона «Хоругвь» конца 18 века, рядом с ней – икона с изображением Сергия Радонежского, датируемая второй половиной 19 века; веком раньше была написана икона «Воскресение Христово», чуть позже – «Святая Троица ветхозаветная»… Обращают на себя внимание толстенный фолиант «Священное писание» 1789 года издания, рукописные книги «Описание Святого града Божия Иерусалима»…Судя по «Книге отзывов», посетители воспринимают экспонаты выставки как некие «окна» в божественный мир. Для многих икона – это вовсе не картина духовного искусства, а святыня, перед которой положено молиться.
– За каждой иконой – своя история, – соглашается Николай Алексеевич. – Помню деревню Орловку, где обнаружил доску, всю затертую, чем-то закрашенную – дверь в курятник. А на доске той – «Тайная Вечеря»! В Зимовье нашел «Плащаницу», владелец которой даже не подозревал, что перед ним икона. Думал, обычная доска. Взял да и отпилил нижнюю ее часть для каких-то хозяйственных целей. Оставшуюся часть мы в музей забрали. В Катон-Карагайском районе, в станице Алтайской, нашел местного священника, который простодушно обмолвился, дескать, «Дал бы 50 руб-
лей на водочку, так я бы тебе взамен икону, да еще «Евангелие» 1910 года в придачу…». Всякое бывало.
Провинциальный священник, заглядывающий в бутылку, не такое уж редкое явление. В те годы, когда наше молодое государство еще только начинало подниматься на ноги, а вера в Бога чаще заменялась бытовым суеверием, по селам и деревням проходили десятки странных личностей, скупающих у бабушек «доски». В нашей области, к примеру, была такая история. Она связана с месторождением Чекмарь близ Риддера. Там когда-то был скит. Ко времени, когда произошла эта история, скит был разрушен, на месте оставалось несколько матушек, которые берегли церковную одежду, какую-то храмовую утварь. И был у них редчайший иконостас: узкие доски с изображением Святых, все написаны в едином стиле. Уж очень приглянулся он одному проходимцу. Тот сумел подольститься к старушкам и выманил в конце концов этот иконостас, вывез его. Хорошо, что вовремя опомнились матушки, обратились в милицию. Любителя икон задержали по горячим следам, а иконы возвратили хозяйкам.
– Я не знаю, как отнестись к подобным историям. Проведение ли это Божье, чудо ли, что иконы, пройдя такой трудный путь, все же возвращаются к людям? Но несомненно одно: те, кто спасает для нас и будущих поколений старинные лики Святых, заслуживают горячей благодарности современников.
