Мифы мистического Манырака

Увидев однажды картины известного тарбагатайского художника Алибека Шоканова, вам непременно захочется посетить живописные места, изображенные на его полотнах.

Все мы живем в пейзаже, двигаемся и дышим по-разному, в соответствии с тайным кодом и ритмикой окружающего рельефа. Нагромождение скал и степной простор выражают противоположные эмоции. Есть пейзажи уютные, романтические, а есть мистические…

«В центральной части Тарбагатайского хребта, с южной его стороны, широкой полосой по склонам тянутся дикие сады яблони Сиверса… Она является реликтовым видом. С начала весны трудно оторвать взгляд от недавно еще голых деревьев, которые вспыхивают огнями рассветов, одевая склоны коврами райских садов. Яблоневые рощи весной – небесное чудо, которое милостью божьей будто опустилось с небес».

Это цитата из «золотой» книги Б. Щербакова и В. Понявина «Восточный Казахстан. Сердце Евразии». Борису Щербакову можно верить, ведь он был участником более трехсот экспедиций в Казахстане, Средней Азии, путешествовал по Алтаю, Индии, Вьетнаму.

Жажда перемены мест выдает в каждом из нас скрытые гены предков-номадов. Обычно, мечтая о путешествии, представляешь себе что-нибудь совсем экзотическое. Что-то должно встряхнуться-сместиться в головах у нас, казахстанцев, чтобы мы поняли и оценили то пространство, в котором живем. Любая фотография величественных белков Катона не заставит ли задуматься: почему так стремятся к ним туристы из всех стран мира?

Алибек Шоканов – мастер воздушной стихии. Неслучайно название одной из выставок переводится примерно как «Дым родного аула». Мягкие сумерки, дожди, туманы и дымы, темные кладовые, в которых хранятся доспехи древних воинов, деревянная посуда и музыкальные инструменты кочевника представляют нам не только формы предметов, но и эмоции автора, в которых доминанта – его чувство патриотизма.

– Композиции картин простые и ясные, – признается автор. – Большинство из них – не яркие, не пестрые, скорее монохромные, поэтому кому-то они нравятся, а кому-то кажутся темноватыми и оттого не очень радостными, но это и не важно. Главное в том, что масляные краски разбавлены не столько уайт-спиритом и цинковыми белилами, сколько искренней любовью к родной земле, а у зрителя, заинтригованного простотой, мистикой туманов и клубящихся туч, возникает неодолимое желание воочию увидеть все это.

Выставочные залы современных музеев и галерей переполнены пейзажами. Мало кому хочется иметь у себя дома картину батального жанра. Мы устаем от многолюдья экранов. Все больше людей понимают: вещь, сделанная вручную, представляет собой несравненно большую ценность, чем самый лучший постер или фотография. Но опытный турист, зрение которого – как фотоаппарат с автоматической настройкой, от этой повышенной форманты цвета шарахается.

Сейчас в Тарбагатае много известных музыкантов и поэтов, но Шоканов первый профессиональный художник-живописец в этом регионе. Жайляу Шорбас, Коянбай, зимовку Жолабай и Манырак мир видит его глазами.

Картины Шоканова наверняка понравятся японцам. Есть у них такое негласное «правило ваби», предписывающее художникам и поэтам не растекаться узорочьем, завитушками, излишним мудрствованием и пестротой в своих произведениях, но уметь выразить глубинное, философское в простоте. Это умение считается высшим достижением в искусстве и выражается в знаменитом трехстишии Басе: «На голой ветке / Ворон сидит одиноко. / Осенний вечер».

У нашего Алибека Токеновича, правда, не ворон, но также любимая японцами птичка-сорока – «летунья в сумрак заоблачный» кочует из одной картины в другую и становится символом, как другие немногочисленные, но постоянные детали в картинах этого художника. Люди в его пейзажах настолько часть природы, что написаны так же легко и мимолетно, как птичьи гнезда, покосившиеся заборы и трава. На дальних планах фигурки всадников обретают вид изящной арабской вязи, иероглифа, легкого птичьего следа на заснеженной земле.

Поневоле начинаешь задумываться о собственных следах на этих холмах и пригорках, а чувство субъективной и необъяснимой привязанности к родной земле становится особенно сильным. В этом смысле уже сейчас имя Шоканова впечатано в здешний пейзаж, как наскальные рисунки его предков на покрытых «пустынным загаром» скалах.

Жизненный путь этого художника – прямой и ясный, как стрела, без богемных метаний и поисков неизвестного смысла жизни, который всегда прячется совсем рядом – надо только уметь увидеть.

– Родился я 7 апреля 1969 года в селе Жетыарал Тарбагатайского района, здесь же, в селе Акжар, живу и работаю сейчас, – говорит Алибек Шоканов. – По окончании художественно-графического факультета Государственного университета имени Абая в Алматы в 1993 году жил на юге, преподавал рисунок и живопись в Талдыкорганском высшем профессиональном училище-лицее искусств, но уже через два года вернулся домой.
Художника поддерживают близкие, особенно супруга Индира. А дети, Адилет и Альбина, продолжают дело отца, учатся и работают в сфере прекрасного. Сын – преподаватель ИЗО в школе искусств, дочь – студентка отделения архитектуры ВКГТУ им. Д. Серикбаева.

Сейчас помимо творчества основное предназначение свое художник видит в том, чтобы создать художественную школу на родине. В прямом смысле слова, как материальный объект, школа уже создана. Шоканов – директор детской школы искусств в селе Акжар, где бесплатно (!) учатся двести (!) юных художников. Но кто знает, сколько времени потребуется, чтобы дети научились изображать на плоскости не только объемное пространство, но и свое отношение к рельефу, времени, погоде и природе?

– За 16 лет педагогической деятельности мои ученики были отмечены призовыми наградами в областных, республиканских и международных конкурсах, – продолжает мой собеседник. – Многие связали свою судьбу с изобразительным искусством, стали студентами художественно-графического факультета Государственного университета им. Шакарима в Семее, Национальной академии искусств имени Т. Жургенова в Алматы, ВКГТУ им. Д. Серикбаева в Усть-Каменогорске. К примеру, можно гордиться успехами таких воспитанников, как Ляззат Кендержанова, Меруерт Ниязбекова, Габит Сагатаев и многих других.

Также высоко оценены личные творческие заслуги художника. В 2005 году его приняли в Союз художников Казахстана. Через пять лет он стал лауреатом премии акима ВКО в номинации «Изобразительное искусство».

Работы Алибека Шоканова выставлялись во многих городах Казахстана, в том числе в Астане, Усть-Каменогорске, Семее, Петропавловске. Дважды приглашали его на международный пленэр в Беларусь.

Примечательно, что у Алибека Шоканова нет ни одного фантазийного, придуманного в мастерской пейзажа. В основе любой его работы – два-три предварительно написанных на природе этюда.

Художники – странные люди. Логика их поступков не всегда ясна. К примеру, знаменитый француз Поль Сезанн в течение всей жизни писал одну гору – Сент-Виктуар. Алибека Шоканова раз и навсегда заворожил Манырак, мистические пейзажи и легенды которого не оставят равнодушными ни туриста, ни литератора, ни живописца. В уже упоминавшейся выше книге Б. Щербакова темная ребристая горная гряда Манырака,

огораживающая Зайсанскую котловину от высокогорной долины Чиликты, сравнивается с далеко откинутым шиповидным хвостом могучего монстра. Писатель Б. Щербаков, как и художник, также отмечает завораживающую прелесть этих мест.

«Особенно загадочным кажется угластый смуглый профиль его (горного хребта) с черными провалами глубоких ущелий. В свете низкого солнца, на закате, он становится иногда совершенно неземным и еще более притягательным. Между склонами появляются глубокие, почти лиловые тени. На рассвете Манырак видится то голубым, то розовым, то синим… Особое незабываемое впечатление производит хребет в лунные весенние ночи, когда призрачный свет заливает его тихим сиянием. В это время бродят здесь тени синих и сизых снов».

Не только туристу, но и художнику просто необходим ветер странствий! Любой пленэр так же важен для художника, как айтыс для акына. Знаток-коллекционер, приходящий к нам в музейный салон, без труда отличит безжизненную копию, выполненную по фотографии, от картины, в основе которой живая натура.