Заметки о политических репрессиях в СССР – это не очередной камень в наше общее прошлое. Хотя это чудовищное явление, которое катком прошлось по живому телу целого поколения людей, безвинных в большинстве своем, не может оставить равнодушным никого.

(Окончание. Начало в № 4)

Кирзовые сапоги и ватные фуфайки, о чем в насмешку до последнего времени припоминали «совкам» на Западе, были доступны не всем – на продажу поступали они не всегда и не на что их было покупать. Дети с ранней весны до первого снега ходили босиком, в том числе и в школу. Детский труд как составная часть входил в стратегию ликвидации последствий минувшей войны. Мальчишки старше десяти лет все дни и месяцы летних каникул наравне со старшими работали, естественно – безвозмездно, на заготовке кормов, на других видах сельскохозяйственных работ. При необходимости и нередко «трудовые каникулы» продлялись до конца октября.

На окраине бывшей державы, где вскоре после октябрьской революции устами великого вождя было провозглашено: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны», единственным источником света до начала 60-х годов минувшего века оставалась керосиновая лампа. Чудо человеческой мысли – радио (кабельное) пришло к нам в 1956 году и произвело настоящий фурор.

Вряд ли с таким уровнем жизни мы были исключением в бывшем Союзе. Эти бытовые мелочи, думается, весьма важны для лучшего понимания взаимоотношений тандема «народ и власть». Как мы помним, в разбомбленной и разграбленной всеми четырьмя союзниками Германии в восстановлении ее дальнейшей жизнеспособности ставку сделали на ум, смекалку и предпринимательскую жилку людей, и всего за несколько лет свернули горы. В нашей же стране с ее несметными природными и людскими ресурсами главный упор был на директивы партии и правительства. И на принудительный, на пределе сил, труд народной массы, без учета их жизненных интересов. Этой разностью подхода к главной проблеме, общей для обеих сторон, предопределены полученные в конечном счете результаты там и здесь.

Кстати, еще раз о ресурсах. Справедливо утверждают, что в тридцатые годы в СССР успели создать мощную тяжелую промышленность, позволившую вооружить армию и одержать победу во второй мировой войне. По некоторым сведениям, в 1947 году Страна Советов вывезла из зоны оккупации в Восточной Германии 39 тысяч тонн оборудования объектов промышленности, подлежащих демонтажу. Как бы то ни было, надо думать, что производственных мощностей в стране было вполне достаточно, чтобы одевать, обувать и кормить собственный народ хотя бы по минимуму его потребностей. Но как однажды кратко и емко выразился Л. Берия, для бывшей нашей страны было «главнее – бомба, все остальное ерунда». Время шло, люди в верхних эшелонах власти менялись, «доктрина» осталась.

Но даже при этом жизнь не могла застыть в одной точке. Сменились поколения. Из детей, переживших все «прелести» предвоенных, военных и послевоенных лет, выросли дипломированные специалисты, высококвалифицированные рабочие всех сфер деятельности. За труд платили, даже поощряли за успехи. Бывшие колхозники за свой тридцатилетний принудительный, рабский труд начали получать пенсию. Мизерную, равную цене мешка муки. И показалось старым людям, что забрезжил впереди свет коммунизма, правда, с несколько иными от объявленных принципами.

Страна же Советов вступила в мирное экономическое соревнование с США, пообещав их догнать и перегнать в скором времени. Настало время, полное эйфории. Молодое и амбициозное поколение не могло не видеть сквозь «железный занавес», как живут люди там, в странах Запада. У них не могла не появиться повышенная шкала оценок качества собственной жизни. На разнице этих оценок и возможностей отечественной промышленности удовлетворять эти потребности появилось явление, которое получило название «неудовлетворенный спрос».

Суть его была в том, что люди, уже зарабатывая неплохо, стремились хорошо жить, красиво одеваться, ездить на авто. Были способны оплачивать относительный этот комфорт. А отечественная промышленность была не в силах удовлетворить эти запросы. Хотя на витринах было все, хранилища, склады по самую макушку были завалены товарами ширпотреба – одеждой, обувью и т. д. Их просто нельзя было носить – они были выпущены не с учетом запросов и вкусов людей, а только ради выполнения директивных планов, спущенных сверху. В итоге деньги, десятки миллиардов советских рублей, сопоставимых по своей покупательской способности с долларом США, оставались в карманах советского народа. В то же время товары на сумму, в разы превышающую это, гнили в магазинах и на складах. И снова, в период развитого социализма, мудрые планы и решения рулевых родины, с одной стороны, потребности людей – с другой, не смогли найти точки пресечения. Позже этот странный феномен назвали деформацией социалистического способа производства.

Этим феноменом был рожден другой феномен, имя которому – дефицит. Это то, что люди очень хотели покупать, а в продаже не было. В дефиците было все – от детской рубашонки до верхней одежды для мужчин и женщин. Они, дефицитные вещи, как правило, шли из зарубежья. Там их умели выпускать, у нас – нет. Что шло, лишь в малом количестве. Потому «отпускали» их только нужным людям и из-под прилавка. Для того чтобы стать владельцами авто, мотоциклов или покупать, скажем, ковры, которые тоже шли из других стран, мало было иметь деньги в наличии. Как правило, их распределяли исполнительные органы местной власти специальным постановлением. Не забывая при этом о «достойных людях», нередко об «агашках» и «апашках». Пошла неуправляемо уже деформация сознания.

Возникает вопрос: почему «там» умеют делать все, а «здесь» – нет? Об этом можно рассуждать много и спорить до хрипоты. Источники дают большой перечень «буржуазных» наук, против которых в СССР много лет велась ожесточенная борьба. Среди них – генетика. Чуть ли не задушив ее, здесь добились того, что за литром молока люди выстаивали очередь чуть ли не с самой зари. Мясо и мясные продукты вошли в разряд остродефицитных. Это в такой мощной аграрной стране! А другая «вредная», «не пролетарская» наука – кибернетика – отомстила нам тем, что в высоких, цифровых технологиях мы остаемся в тотальной зависимости от Запада до сих пор.

Все это, может быть, так. А может, и не так. Но бесспорно то, что новое время, пришедшее с независимостью Казахстана, обнажило всю глубину отставания страны Советов от стран Запада. Причин этому может быть много. Но, кажется, неоспоримо то, что там в решении как локальных, так и глобальных научных, производственных и технических задач безо всяких искусственных ограничений могли принять участие ум, знание, умение, личная инициатива всех способных на это людей. Из всего этого складывается такая сверхмощная, необходимая для дальнейшего развития движущая сила, название которой – свободное предпринимательство. Там нет такого механизма торможения, который у нас выражается хлесткими, как удар, словами «инициатива наказуема».

Как только заходит об этом речь, обычно парируют убойным контраргументом: «У нас другой менталитет!» Автору этих строк так и кажется, что этот менталитет, которым мы корим себя, обвиняем и унижаем, не является для нас врожденным, генным, природным. Представляется, что он внедрен в наше сознание, искусственно введен в него. Как? Читайте эти заметки с самого начала…