Изящные грани узорной камчи
В доме журналиста Муратхана Кенжехана на видном месте висит камча, искусно сплетенная из полосок сыромятной кожи. По традициям предков, она используется не только по прямому назначению, чтобы всаднику в пути подгонять ею лошадь под седлом, но и как неотъемлемая часть домашнего интерьера. Символ того, что здесь есть хозяин, глава семьи, настоящий мужчина, которому присущи все лучшие качества защитника и опоры своего священного шанырака.
Есть ли сегодня земляки, сохранившие в неизменном виде искусство плетения камчи или кнута, изготовления конской сбруи или другой упряжи в старинном стиле?
Многие современники считают, что лучше всего культуру и технологию производства шорных изделий вручную, дедовскими способами, сохранили и до наших дней донесли соотечественники, вернувшиеся на историческую родину из других стран необъятного мира.
Не будем ходить далеко. Наш коллега по газетному цеху, журналист газеты «Дидар» Муратхан Кенжехан всем известен своей приверженностью к поэзии, литературе. Он является автором изящных и острых эпиграмм к шаржам, а еще удивляет умением плести камчу.
Хотя и не считает себя мастером, расценивает это как увлечение. Для души.
Везет тем, кто с раннего детства приучен к верховой езде, питает слабость к лошадям, ценит добротную сбрую и умеет ею пользоваться, знает способы ухода за кожей. К нашему счастью, технический прогресс, как ни пытался, но так и не смог до конца вытеснить на обочину истории благородное и красивое животное – лошадь. Более того, в третьем тысячелетии все, что связано с ней, вступает чуть ли не в эпоху своеобразного Ренессанса – возрождения. С легкой руки, вернее, перьев журналистов, комментаторов престижных автогонок гаражи для болидов называются конюшнями, а старты – заездами. Мощность моторов под капотами по-прежнему измеряется в лошадиных силах. И самое совершенное, дорогостоящее, роскошное авто все-таки меркнет рядом с живым скакуном. Не зря в модификации железных коней порою мелькает такое название собственное, как «мустанг», отражающее в полной мере неукротимый нрав, силу, красоту, скорость.
Сегодняшние «мажорики» непринужденно управляют статусными авто, заработанными трудом своих пап и мам. Хотелось бы посмотреть, как они справятся даже с самым смиренным конем, не говоря о необъезженных жеребцах.
Это вам не на кнопки нажимать и на клаксон давить! Далекие пращуры и легендарные батыры рождались и погибали (в битвах) безо всякого преувеличения в седле. Есть особый знак и смысл в том, что символом таланта и вдохновения у пишущих людей является крылатый Пегас. Если надежных профи в любом деле называют рабочими лошадками, то ничего личного, обидного. Это похвала.
По закону жанра и в рамках авторского замысла нам здесь необходимо придержать лошадей, вернуться к теме. В душе любого человека есть заповедные зоны, они тесно связаны с воспоминаниями о детстве. Муратхан Кенжехан провел детские годы в Алтайском аймаке Поднебесной, с полным основанием может всем говорить, что родился и вырос в седле. По роду деятельности отец и мать, их дети в летнее время вели кочевой образ жизни, ухаживали за скотом. Наш собеседник с глубоким чувством упоминает о милых сердцу и памятных местах, привычных названиях. Речь его поэтична, хотя прямой перевод не передает всех тончайших нюансов. Кочевники от мала до велика вдруг предстают перед глазами слушателя истинными детьми природы, убаюканными на груди заботливой матери.
– Кочевая жизнь требует от всех людей необычайной собранности, мобильности, – говорит Муратхан. – В быту и хозяйстве всегда должно быть все самое необходимое. В то же время не должно быть ничего лишнего. Любая вещь имеет свое место, когда навьючиваешь коня, загружаешь обоз, двигаешься верхом или на подводе. Иначе все добро растеряешь в степи и горах. Его у кочевника не так мало: жилище (юрта), одежда, продукты, посуда, другая утварь. Все свое приходится человеку возить с собой, компактно и удобно размещая на вьючной лошади и грузовой повозке, преодолевая долгий путь, подъем и спуск, речной брод.
Такой образ жизни скреплен тысячами видимых и невидимых нитей в прямом и переносном смыслах. Здесь огромную роль играет вроде бы ничем не примечательная полоска сыромятной кожи. Без нее просто не обойтись. Из глубины веков до наших дней словно нанизаны на ней вся история, традиции и культура многих народов. Начиная от кожаных ремешков, скрепляющих боковые решетки юрты, до прочной нити амулета на шее, темляка от камчи, сабли.
– Плетению камчи и других изделий из кожи мы учились, можно сказать, с малых лет, – продолжает Муратхан. – У меня брат прекрасно владеет таким умением. Сначала нужно сыромятную кожу распустить острым ножом на узкие полоски. Тоже тонкая и ответственная задача. Детям поручается крепко удерживать другой конец, чтобы все в итоге получилось абсолютно ровно и гладко. Иначе не добиться красоты узора, плотности, качества плетения.
Ему больше нравится плести из восьми, двенадцати и шестнадцати кожаных нитей. Тут возникает вопрос. Как с незапамятных времен без уроков геометрии, чертежей, инструментов степняки умеют изделиям из обычной кожи придавать сложные и правильные геометрические формы?
Из восьми сыромятных ремешков выходит камча с безупречно ровными четырьмя гранями. Какой красивый рисунок или узор плетения! По законам математики, растет количество кожаных полосок – и усложняется узор, число граней в прямой и безошибочно выверенной пропорции.
Неисчерпаемую тему развивать легко. С какого боку не возьмись, все равно не дойдешь до начала или конца. В нашей беседе важен неотъемлемый нравственный аспект.
– Для худой или сильно отощавшей лошади и камча тяжела, – замечает Муратхан Кенжехан. – Сердобольный хозяин не станет коня стегать тяжелой ограненной камчой, вовсе не для того она предназначена. Требовалась когда-то всаднику для защиты от нападения хищников, охоты на волков. Теперь она является неким символом, играющим со временем в обиходе, культуре, жизни людей самую разную – содержательную и познавательную – роль.
В плетенных из кожи вещах одновременно сочетается красота и практичность. В Поднебесной соотечественники сохранили традицию при проведении некоторых обрядов для мальчиков дарить им набор конской сбруи, плетенной из кожи. Муратхану в детстве специально приготовили и преподнесли в дар нагрудник для лошади, подхвостник, уздечку, шлею и другие необходимые принадлежности. Подарочный набор до сих пор в целости и сохранности находится в доме у родственников, проживающих там.
– Здесь тоже в нашем доме висит на стене камча. Ее я сплел своими руками, а ручку из таволги изготовил брат, – продолжает собеседник. – По традиции плетеная часть не должна быть длиннее, чем рукоять камчи. Есть ряд других обязательных требований, предъявляемых практикой.
По его мнению, нельзя предавать забвению народное искусство, секреты мастерства, методику старых мастеров, передавшиеся из рук в руки.
Особенно актуальны такие утверждения, когда видишь сувенирную продукцию «под старину». Она гораздо красивее и ценнее в любом смысле, если изготовлена из природного материала, в стиле и по технике далеких предков. В натуральную величину, как действующий образец, готовый к применению, хотя в том нет никакой надобности. Просто такое свойство сувенира подчеркивает его прикладное значение, вызывает доверие. Не для красоты и от безделья создано, а на пользу людям.
Фольклор богат на аргументы по теме. Всаднику дают совет не садиться на коня с пустой рукой без камчи. Есть у верующих людей мнение, что полосатая камча отпугивает нечистую силу. По методам плетения и узору определяли регион, где проживает мастер. Технология изготовления и применяемые материалы, способы оформления отражают характер разных народов, использующих камчу в быту. Особенности ее плетения становились брендом отдельно взятого рода и племени. Возможно, на подобный счет есть специальные исследования историков и этнографов, у нас лишь сугубо частный, эмоциональный подход, навеянный своими впечатлениями и взглядами на предмет разговора.
О чем еще не сказано? В ход идет сыромятная кожа. Заводская не совсем пригодна, лучше выделать вручную. Идеально подходит шкура быка. Способы выделки также являются отдельной темой, возвышающейся до песни. Как тут не вспомнить образную поговорку, прямо связанную с национальным кожевенным ремеслом. Когда речь заходит о важной задаче, выполняемой сообща, человек приводит образное сравнение: «Мы все заняты выделкой различных частей одной общей шкуры».
Народный промысел в итоге граничит с высоким искусством и через века несет в себе культурный код, который еще нужно разгадать потомкам.
