Эту «Женитьбу» браком не назовешь
«Если бы губы Никанора Ивановича приставить к носу Ивана Кузьмича» — эта гоголевская цитата, ставшая крылатой, обрела новое звучание на сцене Восточно-Казахстанского областного драматического театра имени Жамбыла. Премьерой спектакля «Женитьба» русская труппа открыла очередной 78-й театральный сезон. Свою версию бессмертной комедии Николая Васильевича Гоголя представил главный режиссер театра Андрей Воронин.
Задача, стоявшая перед постановщиком, была непростой: в освоении классики на сцене учитывать не только время, когда была пьеса написана, но и время, когда она показана, для того, чтобы современность достойно прозвучала в спектакле.
Для этого Андрею Воронину необходимо было решиться на несколько неординарных находок. Так, кто хоть немного знаком с сюжетом пьесы, помнит, что начинается она со сцены, когда надворный советник Подколесин лежит на диване с курительной трубкой и рассуждает о своем стремлении изменить жизнь, наполнить ее смыслом. В спектакле временной барьер «сломан», создана иллюзия того, что главный герой может быть среди нас. Согласно задумке режиссера Подколесин (арт. С. Астраханцев) с керосиновой лампой в руках проходит через весь зрительный зал и произносит свой монолог без каких-либо сценических условностей, словно, ведет доверительный разговор с нами. И судя по одобрительным репликам из зала, цель как режиссером, так и актером достигнута – зритель поверил!
Занавес!
А ведь, действительно, этот недуг героя – его слабоволие, нерешительность и трусость в отношении женитьбы знаком и нашим современникам. Многие из нас, положа руку на сердце, признаются, что не особо старательны в поиске спутника жизни: либо полагают, что все устроится само по себе, либо обращаются к посторонней помощи. Услуги свах, что при Гоголе, что сейчас, востребованы. А все еще почему? Не умеем общаться, ленимся ухаживать и стремимся к скорейшему достижению финала – женитьбе, проявляя порой неразборчивость, как Агафья Тихоновна.
Вместе с тем, сделать окончательный выбор на пьесе «Женитьба» Н.В.Гоголя главного режиссера театра помимо ее актуальности побудил также актерский состав труппы, который чудным образом «ложился» на гоголевские персонажи. Интуиция Андрея Воронина, как оказалось, не подвела. Артистами создана колоритная галерея гоголевских портретов. В особенности такой успех можно причислить к мужским ролям.
Все женихи – будь то сам Подколесин (арт. С. Астраханцев), экзекутор Яичница (арт. В.Муравицкий), отставной офицер Анучкин (арт. Е. Пятов), моряк Жевакин (арт. М. Горбанев) вызывают своими слабыми сторонами и скрытыми комплексами безудержный смех в зрительном зале. Они естественны, наивны, и актерам даже не требуется особых усилий смешить.
Наряду с этим хотелось бы отметить мастерство Максима Горбанева, которому удалось нащупать в своем герое не только забавность, но и тонкий драматизм, вызвать к его персонажу сочувствие. Жевакин в его исполнении не кривляка, не шут, а пожилой волокита, зацикленный на «розанчиках» и искренне непонимающий причину своего одиночества.
Заметна в спектакле и роль Кочкарева, доброго и пустого малого, нахала, который хочет, чтобы все делалось через него. Горе тому, кто удостоится его дружбы! Самого его женитьба не особо-то осчастливила, однако бессмысленное желание решить судьбу друга Подколесина берет над ним верх. И в этом стремлении уже ничто и никто не может его остановить. Тайну характера гоголевского персонажа красочно раскрывает сам режиссер-постановщик спектакля Андрей Воронин.
Блеснули актерским мастерством в спектакле и женщины. Сваха Фекла Ивановна в сценическом образе Татьяны Ворониной – одно из самых типичных и живых созданий Гоголя. Ее бойкости, яркости движений, убедительности можно только позавидовать. У нее на все готов ответ! Не остается без внимания, пусть и эпизодическая, роль тетки Арины Пантелеймоновны, сыгранная Мариной Соколовой.
Однако с образом Агафьи Тихоновны, воссозданным артисткой Натальей Снегиревой, можно и поспорить. Правильно отгадать авторскую «фактуру», почувствовать стиль драматурга – означает сделать добрую половину пути к постижению смысла произведения. Гоголевская Агафья Тихоновна – невежественная и необразованная, склонная безоговорочно верить гаданиям и суевериям. Пустышка, типичная представительница купеческой среды, которая выбирает себе жениха лишь по внешним достоинствам. Из ее же уст раздается фраза: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась». В исполнении же актрисы образ Агафьи Тихоновны овеян романтическим флером, иными словами, одухотворен. И, тем самым, выбивается из общей галереи персонажей комедии Гоголя, кажется чужим. Вместе с тем, и такое видение имеет право на существование, когда речь идет о современной трактовке классической пьесы.
Лирические нотки привносят в спектакль русские романсы, исполняемые артистами. В какой-то момент зритель действительно начинает сопереживать героям, их безуспешным попыткам разрушить устоявшийся порочный порядок вещей. Акустическое пространство Елены Мищенко точно отвечает декораторскому решению Николая Зинченко – сценическому пространству, оформленному в берестяном стиле и подчеркивающему хитросплетение, загадочность русской души.
Усиливают эффект мистические вещи, происходящие на протяжении спектакля: сам по себе открывающийся сундук, падающие «с неба» короли из карточной колоды… Герои спектакля больше полагаются на волю Судьбы, рока, нежели на свою собственную. А «коли жених да шмыгнул в окно – уж, тут просто мое почтение!».
