Без права на ошибку

Прежде в типографиях газет «Арай» и «Луч» Катон-Карагайского района применялась так называемая высокая печать, а тексты набирались из разного шрифта. С их помощью и при использовании специальной краски получали оттиски свежего номера газеты на обычной рулонной бумаге. Нет ничего удивительного в том, что специалистов, которые выполняли эту работу, называли наборщиками, ведь именно они должны были правильно набирать тексты, не допуская ошибок или вовремя их исправляя.

Забавно, что ящик с различными отсеками для шрифтов, то есть металлических букв, работники называли кассой.

Обо всём этом я узнал, когда в первом классе родители купили мне тоже кассу, но предназначенную для букв и слов. Это картонная папка с ячейками, в которые нужно было вставлять буквы и слова, вырезав их из бумаги.

Если в математике от перемены мест слагаемых сумма не изменяется, то в грамматике ситуация совсем иная. От перемены места даже одной буквы значение и смысл слова могут измениться в корне. Помните мультфильм «Кот и кит»? – Стоило перепутать одну букву, и в результате кит запрыгнул на забор, а кот занырнул в морскую глубину…

ЦЕННЫЙ ОПЫТ

Наша мама только слегка посмеивалась над детскими стараниями и мучениями.
В молодости она успела поработать наборщицей в типографии, на себе испытать и понять, какое это кропотливое и ответственное занятие.

– Все соки наших юных глаз выжала «мелкая» работа, – вспоминала она. – Вечерами при слабом освещении мы ещё брались за вышивку крестиком и другими, более сложными способами. В доме всё было вышито, связано – шторы, накидки на подушки, покрывала, половики, настенные коврики, полотенца, которые украшали большие деревянные рамы с фотографиями под стеклом, манжеты, воротнички. Время прошло, а теперь я думаю: зачем это нужно было?..

В типографии весь день проходил на ногах. Берёшь из кассы различные шрифты и набираешь огромные тексты, формируешь бланки для бухгалтерии, ведомости, амбарные книги. Буквы малюсенькие, помещения освещаются плохо, и не бывает для наборщика страшнее наказания или беды, чем рассыпанный текст, за который приходится браться снова, что очень напоминает сказочную историю о том, как Золушка перебирала горох.

По словам мамы, она, возможно, так и продолжила бы работать в газете, но в 1963 году Катон-Карагайский и соседний районы объединили, и типографию перевели в другой райцентр – село Большенарымское. Молодая семья с двумя малыми детьми поехала на новое место жительства и работы. Однако там для них с жильём не оказалось никаких ясных перспектив, в итоге пришлось вернуться обратно. Так была поставлена точка в карьере наборщицы, хотя судьба у мамы вполне могла сложиться по-другому, поскольку у неё были и желание, и способности к письму, о чём не раз она вспоминала с грустью и откровенно жалела.

Фотографии о том периоде её работы, к сожалению, не сохранились, но ещё долгие годы продолжалось общение с подругой молодости и коллегой по типографии Раисой Сакосовой, постоянно проживавшей в селе Катон-Карагай. Именно она и поделилась как-то уцелевшим фотоснимком из типографии, сделанным уже в более поздние времена.

Благодаря опыту, приобретённому в газете, мама освоила машинопись, работала в своё время секретарём в приёмной райисполкома, секретарём-машинисткой средней школы села Аксу, затем продавцом в книжном магазине, налоговым специалистом в сельсовете.

СНОВА КАССА!

Может, совпадение, но однажды ей снова пришлось иметь дело с кассой, только уже в истинном значении этого слова. Мама устроилась кассиром в мараловодческий совхоз «Верх-Катунский», а с деньгами работать всегда очень непросто.

Были кассиры и до, и после неё, у некоторых случались крупные растраты и недостачи – конечно, не по злому умыслу. В селе обычно люди доверяли друг другу без расписок, могли в долг отдать казённые деньги, а иногда не успевали их вовремя вернуть, и тогда всю недостачу «вешали» на кассира.

– Целых восемь лет я промаялась с совхозной казной, – рассказывала мама. – И за все годы не было ни одной ошибки.

Работа нервная, люди разные. Некоторые спорили до хрипоты из-за каждой копейки, а другие брали бумажные купюры и щедрым жестом предлагали кассиру оставить мелочь в виде металлических монет у себя.

– Возможно, для кого-то действительно это было мелочью, а по ведомости каждая копейка на счету. Ревизоры нагрянут внезапно, опечатают кассу, затем ведут проверку. Ужасно, если у вас недостача, ещё хуже, если обнаружены излишки. В обоих случаях рискуешь головой, а чужая мелочь в итоге выйдет боком, – объясняла мама.

Все эти уроки не прошли даром и для её детей. Оказывается, вопреки расхожему выражению деньги пахнут, причём ужасно, и запах этот впитывается в одежду. А ещё деньги часто бывают грязными. В день выдачи заработной платы руки у кассира грязнее, чем лицо у шахтёра. Даже нарукавники не спасают. Не зря в народе говорили, что деньги – словно грязь на руках: исчезают так быстро, будто водой с ладоней смываются, и трудно их даже просто сохранить, не то что приумножить.

ТАКИЕ ЛЮДИ – БЕЗ ОХРАНЫ

Поездки в район выпадали два раза в месяц – в дни выдачи аванса и расчёта. Нередко и мне приходилось за компанию ездить с мамой в Катон на грузовиках, бензовозах, легковых автомобилях. Зимой и летом, в любую погоду и время суток, с полным портфелем денег и без намёка на какую-либо охрану.

Госбанк в Катоне располагался в бревенчатом доме с крестовой крышей из тёса – почти деревянное зодчество с высоким и плотным забором из досок. Капитальные ворота вели во внутренний двор со складами, в палисаднике под окнами, вдоль главной улицы, носившей тогда имя Ленина, журчал ручей из знаменитых катонских арыков.

– Почему бумаги заполнены неправильно? Делайте заново, – иногда слышался строгий голос из окошка в этом банке.

Если хоть одна буква или цифра окажется не на месте – денег кассир не получит, и зарплаты людям не видать. Надо ехать назад за 70 километров, заполнять бланки, собирать подписи, проставлять печати. Благо мама владела и машинописью, и почерк имела чёткий. Тогда не было ни факсов, ни компьютеров, а платёжные документы она оформляла на печатной машинке с закладками из листов писчей и копировальной бумаги. О ксероксе и принтере тогда никому даже и не снилось, потому все и работали так – без права на ошибку.

ВСЁ ТЕЧЁТ, ВСЁ МЕНЯЕТСЯ

В середине 70-х вновь произошло административно-территориальное разделение, наш район восстановили в прежних границах и возродили районную газету в селе Катон-Карагай.

По иронии судьбы, спустя годы я впервые оказался на практике в районной газете «Луч». В 1984 и 1985 годах летом в течение двух месяцев работал в редакции, которая размещалась тоже по улице Ленина. Дом также был старинный, из брёвен, с высокой лестницей. На первом этаже находился читальный зал с подшивками газет, в отдельных комнатах сидели журналисты, а возглавлял редакцию молодой специалист из Уланского района, ныне покойный Жансап Жангозин.

Как только выпало первое дежурство, меня сразу отправили в типографию. И как же я был потрясён, когда по указанному адресу обнаружил знакомое здание … бывшего госбанка! Но ещё больше удивился рассказу директора типографии Социала Кумпеисова о том, что он был прекрасно знаком с нашими родителями и одно время работал вместе с нашей матерью в коллективе районной газеты.

Все мамины рассказы сразу ожили в памяти и предстали наяву перед моими глазами. Различные шрифты, кассы для них, массивные печатные машины, специфический запах типографской краски, газетной бумаги, свежего номера газеты…

Конечно, уже в середине 80-х вручную набирали только некоторые бланки. Наборщицы отливали газетные строки на линотипах – это железные машины с клавиатурой и буквами, после нажатия на которые сверху падала готовая строка из горячего сплава, застывающая почти на лету.

УРОК ДЛЯ ЖУРНАЛИСТА

Как известно жителям Восточного Казахстана, история с установлением границ Катон-Карагайского района на этом не закончилась.

В 1997 году его вновь объединили с соседним районом, и с этих пор райцентр и районная газета опять стали общими. А в январе 2024 года оба района были восстановлены в прежних границах с центрами в сёлах Улкен Нарын и Катон-Карагай. Поэтому сегодня районные газеты издаются уже отдельно под новыми названиями, и набор, вёрстка, печать тоже соответствуют духу времени.

«Самым убедительным является слово, напечатанное на бумаге, – говорят современники. – Потому что все мы привыкли по-настоящему верить только документу, факту». Вот почему нельзя недооценивать печатное слово, а тем более делать в нём грубые ошибки. Особенно учитывая, что каждый экземпляр газеты потом хранится для истории в Республиканской книжной палате Казахстана.

Ещё раз возвращаюсь к известной аксиоме: от перемены мест слагаемых сумма не изменяется только в математике. В грамматике совсем другое дело! По опыту коллег и из истории мы знаем много случаев, когда из-за одной ошибки в газете ломались человеческие судьбы. Конечно, буквоедство для нас не самоцель, а лишь необходимое требование в работе. Журналист отвечает не только за каждое слово, но и за каждую букву. Этот урок был преподнесён мне и другим потенциальным журналистам ещё в первом классе школы и остаётся актуальным до сих пор.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Технический прогресс давно вытеснил профессию наборщика, сегодня их нет даже в редакции. Уже потеряла актуальность и профессия оператора компьютерного набора – все авторы сами набирают свои тексты на компьютере. На помощь пришёл искусственный интеллект: некоторые чаты помогают составлять, редактировать и корректировать тексты, транскрибировать аудиофайлы, но полностью заменить живого автора они не в состоянии. Для этого нужно обладать способностью к эмоциональному восприятию, эмпатией, креативным и творческим видением и другими качествами, присущими только человеку.

Главой государства даны конкретные поручения о развитии в стране креативной индустрии, где главная роль отводится творческому началу, на что способен не просто человек разумный, а в совершенстве владеющий новыми технологиями. Эти технологии находятся у него на службе в роли верных и безотказных помощников, а вклад души и творческая составляющая всегда остаются за автором.

Меир Токобаев