Берег древних курганов потихоньку слизывает морская волна

Брелоки из артефактов эпохи бронзы в состоянии позволить себе жители нескольких сел у Шульбинского водохранилища. Вода размывает береговую линию, где расположено могильное поле с древними захоронениями. Бесценные свидетели древности, хранящие память двух-трёх тысяч лет, бесследно исчезают с каждым новым днем.

Не так уж далеко от областного центра: чуть больше сотни километров по вполне приличной трассе Усть-Каменогорск – Семей и еще с десяток, на классическом, битом дождями и колесами, проселке. Всё, мы на месте, в селе Беткудук. В составе импровизированной экспедиции – проводник, он же водитель, а также археолог и журналист. Скромно, но со вкусом, как говорится, никого лишнего. Поводом для внеплановой командировки стала информация от местных жителей о необычных находках на берегу Шульбинского водохранилища. Один из них поставил пасеку на краю поля с подсолнухами и вдруг обнаружил, что вместе с ним дежурство возле ульев несет безмолвный часовой. Прямо на берегу лежали части скелета, причем отнюдь не первой свежести – время успело отполировать их и выкрасить в темные тона, забрав природную белизну. Рядом с костями, среди граненых каменных плит, любознательный пасечник нашел несколько как вполне понятных, так и неопознанных им предметов. Чуть позже археолог из Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и природно-ландшафтного музея-заповедника Галина Петенева определила, что среди его находок – бронзовый кинжал, нож с кольцом на рукоятке и оселок.

Продолжая поиски, наш первооткрыватель обнаружил бронзовый псалий, что в общем-то лишний раз говорит о его наблюдательности и хорошем зрении. Псалий – это часть конской упряжи, аналог нынешних удил, точнее одна из деталей, в длину не превышает ладони и по цвету немногим отличается от прибрежных камней. Однако при всей своей внешней невзрачности, находка оказалась способной привести в восторг всю нашу экспедицию разом, в силу ее полной сохранности, вопреки весьма почтенному возрасту.

Отдельно надо сказать, что для местных жителей подобные археологические раритеты отнюдь не в новинку. Как говорит наш проводник, уроженец села Беткудук и, кстати, брат того самого наблюдательного пасечника, Виктор Недовесов, такие находки здесь известны всем и каждому. Причём по результатам внеплановых изысканий беткудукцев можно недурно изучить историю родного края с древних времен и до современности. Люди находили наконечники стрел, серьги, предметы древнего быта, искусства. Из более-менее новых, но всё же артефактов с точки зрения нашего положения в хронологии – Виктор Семенович называет монеты позапрошлого века, найденные на месте стоявшей здесь когда-то церкви, австрийский штык, обнаруженный в селе Измайловке, и православный серебряный крест весом около килограмма, о происхождении которого и дальнейшей судьбе история, как и сельчане, скромно умалчивает.

Не особое откровение перспективность этого края в части археологических изысканий и для специалистов. Собственно говоря, они уже здесь были в ту пору, когда шло комплексное исследование зоны затопления Шульбинской ГЭС.
Восторженные отклики ученых, в которых совершенно однозначно говорится об уникальности этих мест с точки зрения археологов, и по сию пору можно найти как в библиотеках, так и в сети Интернет, хотя начиналась эта работа еще в 70-х годах прошлого века, а финальные публикации датированы 1987 годом.

Вот, например, что по этому поводу говорится в коллективной монографии «Археологические памятники в зоне затопления Шульбинской ГЭС», вышедшей в свет по итогам работы учёных: «Достоянием науки стали разновременные могильники, содержащие погребения эпохи бронзы, ранних и поздних кочевников, а также наскальные изображения, среди которых имеются редко встречающиеся рисунки, относящиеся к неолиту, ранней бронзе и сакскому времени.
Впервые в этом регионе удалось выявить памятники каменного века не как случайные находки, а в ходе стационарных раскопок».

В отношении самого села Беткудук, как и уже упомянутой нами Измайловки и некоторых других, в этой же монографии сказано о найденном здесь «новом и довольно богатом материале, относящемся к эпохе ранней и средней бронзы».
Ученые полагают, что исследуемый регион являлся связующим звеном между Южной Сибирью и Алтаем – с одной стороны; Центральным и Южным Казахстаном – с другой. Отсюда, по всей видимости, богатство и разноплановость этих могильников.

Что особенно интересно, археологи копали здесь десять лет подряд, в том числе и в районе самого Беткудука, но существенную часть захоронений каким-то образом выпустили из виду. Иначе трудно объяснить наши нынешние находки и все предыдущие, сделанные людьми, весьма далекими от археологии. Впрочем, местные жители объясняют этот казус довольно просто. По их словам, строителей ГЭС изрядно поджимало время. И когда оно вышло, по могильным полям прошли бульдозеры, смешивая в одну братскую могилу современные кладбища с захоронениями древних вождей и воинов…

Так это или нет – не берусь судить. Лучше обратиться к наглядным фактам, отрицать которые просто невозможно. Вот что говорит про находки беткудукского пасечника археолог, заведующая отделом «Ак Бауыр» Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и природно-ландшафтного музея-заповедника Галина Петенева: «Здесь найден бронзовый акинак с почковидным перекрестьем, рукоять с муфтой, полукруглым навершием. Есть орнаментация на рукояти и на лезвии. Остатки декора очень сильно корродированы, но скорее всего – это зооморфный орнамент. Просматривается какой-то хищник. И на элементах перекрестья свернувшаяся форма животного. Обломан был кинжал, сейчас мы его восстановили. У него достаточно хорошая сохранность. Еще найден нож с кольцевидным навершием. Такие ножи характерны для Восточного Казахстана, узнаваемы в ряде погребений. Найден оселок – очень хороший. Очень интересный комплекс, и неглубокое залегание, около полутора метров. Это переходный период от поздней бронзы к раннему железу. Вещи раннекочевнические. Кинжал и нож, можно сказать, карасукского типа».

Инфобокс:

Карасукская культура – археологическая культура бронзового века в Южной Сибири и Казахстане. Названа по раскопкам эталонных памятников на реке Карасук на территории Республики Хакасия. Влияние культуры прослеживается от Саяно-Алтая до Аральского моря. Развилась на основе окуневской культуры под влиянием андроновской культуры. Экономика состояла главным образом из скотоводства с примитивным земледелием.
Поддерживались торговые связи с Китаем. Поселения в основном из землянок. Располагали бронзовой металлургией.
Мёртвые хоронились в каменных ящиках под курганами. В карасукских памятниках распространены кинжалы, ножи, лапчатые подвески, бусы, бляхи, пуговицы. Известно свыше 2000 захоронений. В карасукское время лошадь начинает использоваться для верховой езды. Воины Карасукской культуры были вооружены копьями с бронзовыми прорезными наконечниками и бронзовыми колющими мечами.

Удревнять, так удревнять! И мы едем к Шульбинскому водохранилищу, чтобы своими глазами увидеть, что хранит примыкающая к нему древняя земля верхнего Прииртышья.

Нас встречает высокий береговой обрыв – стена желтой глины над беспокойными волнами. Практически на всём его протяжении, а мы прошли и проехали в этот день вдоль берега порядка десяти километров, земля изрезана трещинами. Береговая линия неустойчива, волны подмывают ее без перерывов и выходных дней, обваливая не-
устойчивый барьер десятками и сотнями метров. И, что характерно, в этой монолитной стене суглинка либо прямо перед ней периодически проглядывают каменные плиты. Казалось бы, граниту здесь взяться неоткуда, скальных выходов рядом нет. Да и сами плиты выглядят подозрительно ровными – это не обычные каменные валуны, их явно обрабатывали или подбирали по размеру и форме. Впрочем, по пути к берегу Галина Геннадьевна уже констатировала, что на окрестных полях, в том числе на подсолнечном, о котором мы говорили чуть раньше, видны древние надмогильные сооружения, и в значительном количестве.

Спускаемся вниз, идем вдоль обрыва. На первый взгляд, здесь явно преобладают свидетельства современности, причём, отнюдь не лучшего свойства. На прибрежном песке невпроворот от пластиковых и стеклянных бутылок, рыболовных сетей, вроде бы запрещенных к установке, но совершенно реальных поплавков к ним и прочего безобразного хлама, который весьма наглядно иллюстрирует отношение людей к природе и даже просто к окружающему миру. Местами из-под этой коллекции не видно самого берега, но, к счастью, таких мест сравнительно немного. Впрочем, очень скоро нам становится не до пляжного мусора – профессиональная наблюдательность Галины Петеневой практически сразу фиксирует первые находки.

Это керамика – фрагменты древних сосудов из обожжённой глины. На первый взгляд, ничем не привлекательные черепки оранжевого либо черного цвета, которые довольно сложно отличить от выглаженного водой и временем кирпичного обломка. Да и местная порода отлично их скрадывает, хотя бы потому, что лепили эти сосуды явно из той самой глины, которой здесь без малого целый берег. Но специалист сразу назовет вам разницу – структуру материала, в которой хорошо заметны примеси дресвы, следы механической обработки, обжига. Среди осколков попадаются и довольно крупные, в том числе фрагменты венчиков разных сосудов, кусок стенки с орнаментом, деталь с так называемой «жемчужиной» – это способ украшения, при котором во время изготовления кувшина или горшка на влажной глине выдавливалась небольшая полусфера. Как говорится, простенько, но со вкусом, не «Икея», конечно, но нам того и не нужно…

Через полчаса нашего вояжа керамики набирается на пару килограммов. Если брать только количеством, то при известном старании из наших осколков можно собрать немалое количество посуды, так что хватит оборудовать столовую на всё карасукское племя. Отсюда появляется резонный вопрос – только ли о могильнике в данном случае идет речь? Традиционно в захоронении размещался один, максимум два сосуда. И если взять во внимание, что нам досталась лишь ничтожная часть из всего гончарного богатства, а процентов девяносто черепков разнесла вода и затянула глина, имеет смысл предположить, что поблизости может располагаться и древнее поселение. Подтвердить либо опровергнуть это предположение сможет только полноценное исследование археологов – нужно закладывать небольшие шурфы, искать следы жилищ и тому подобные вещи, сами же мы взять на себя подобную смелость никак не можем. Поэтому идем дальше – к месту первой находки, которая, собственно и привела нас на этот берег.

По пути делаем еще несколько интересных наблюдений. По всей видимости, вода уже вплотную подошла к древнему могильному полю, зафиксированному Галиной Петеневой, и вовсю разрушает его. Такие выводы резонно сделать, глядя на береговой обрыв, где в желтой глиняной стене хорошо видны черные пятна по 30-40 метров в длину. Своего рода срезы пирамид из земли, перевернутых и поставленных на острие. Объяснить эти включения можно единственным образом – это сползают, обрушаются в воду надмогильные курганы вместе со всем своим содержимым. Наше предположение подтверждают целые серии плит, разбросанных возле таких приобрывных включений грунта. Год или два и все, что сейчас еще можно спасти для науки, окажется под водой и глиной, абсолютно недосягаемое для самого беззаветного энтузиаста археологии.

Но вот и сама цель нашего путешествия. На берегу очередная порция гранита – это плоские и ровные куски камня разного размера от сравнительно небольших до полутораметровых плит, сгруппированных в пределах десятка шагов. В приближении всё это выглядит хаотично, однако если подняться на обрыв и суметь не переломать себе ноги в глубоких и частых трещинах, видно, что под водой находится кольцеобразная конструкция, выложенная с умом и старанием. Снова идем вниз.

Что-либо искать здесь практически нереально – глина «плывет» на каждом шагу, норовя сбросить нас в воду, что ей через некоторое время и удается. При попытке перевернуть одну из плит наш проводник и инициатор всей этой экспедиции Виктор Недовесов переворачивается сам, сверху летит здоровенный камень и одному только Богу известно, каким образом он выходит из этой ситуации целым и невредимым, хотя и совершенно мокрым. Тайм-аут, мы избегаем резких движений, чистимся сами и пробуем очистить ближайшие фрагменты насыпи, что приводит к неожиданному результату. Не все из камней одинаковы – граненый брусок под руками Галины Петеневой вдруг обретает чрезвычайно личные, если не сказать – портретные черты. Через пять минут очень везучий и, отметим, запасливый археолог, извлекает из сумки обыкновеннейшую плательную щетку, под взмахами которой заурядный казалось бы валун превращается в самый настоящий балбал – каменную скульптуру с чётко обозначенным носом, ртом, бородкой… На скулах видны насечки – Галина Геннадьевна говорит, что это ритуальные шрамы, которые наносили на лица воинам, и у нас нет оснований ей не верить.

Скульптура разбита – мы с некоторыми усилиями извлекаем из вязкой глины три её отдельных фрагмента и отправляем их на верх, за пределы досягаемости волн, на траву и под солнечный свет. После чего дружно фотографируемся с находкой, которую наш экспедиционный археолог характеризует, как достаточно редкий экземпляр, артефакт раннекочевнического времени, достойный в равной степени реставрации и демонстрации всем желающим. Так что с берега балбал ждет прямая дорога в музей. Ну, а нас троих – вымотанных, довольно-таки чумазых и довольных – уже ждут дома. Экспедиция удалась, сверх всех возможных ожиданий.

Подводя краткие итоги этой поездки, приходишь к весьма однозначным выводам. Главный из них – археологические изыскания конца семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века в Шульбинском регионе отнюдь не исчерпали возможности этого края. Беткудукская земля скрывает в себе пока совершенно непредставимое количество памятников былых времен. Но что самое печальное – она больше не в состоянии их хранить. Совсем скоро вода разберет по отдельным плитам все прибрежные курганы, затянет их глиной, и эта страница нашей истории, быть может одна из ярчайших, останется закрытой навсегда. Упустив эту возможность, мы больше не сможем вернуться к ней вновь. Шанс только один, другого просто не будет. Да, для того чтобы организовать здесь раскопки, нужны средства и немалые. Необходима полноценная археологическая экспедиция, способная отработать полевой сезон и спасти всё, что еще поддается изучению. Но, право слово, неужели наше с вами прошлое этого недостойно?

Уланский район