«Белые аисты»
Так называли тех ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, кто, рискуя жизнями, работал на крыше энергоблока, соседствующего с разрушившимся.
Водитель автобуса Большенарымской ПМК Еркимбек Елюбаев, когда услышал новость о Чернобыльской катастрофе, произошедшей 26 апреля 1986 года, никак не мог предположить, что она каким-то образом коснется и его самого. Но уже в октябре того же года Еркимбек вместе с несколькими земляками ехал в поезде на шестимесячные курсы армейской переподготовки, то бишь, по тогдашней народной терминологии – в «партизаны».
Надо сказать, что на ликвидацию последствий аварии направлялись преимущественно те, кто отслужил в войсках химзащиты, и те, у кого уже имелись двое и более детей. Короче, кто уже успел «посадить дерево». А Еркимбек был в армии ракетчиком, и ему едва исполнилось 25 лет. Так что он оказался самым молодым из всего призыва.
– Нас из Катон-Карагайского и Большенарымского районов было около 40 человек, – вспоминает Еркимбек. – Сформированная в Усть-Каменогорске команда для отправки в Чернобыль заполнила целый эшелон. Воинская часть, куда нас доставили, находилась в Гомельской области Белорусской ССР, поселке Хойники.
Через некоторое время полк подняли по учебной тревоге. Силами его подразделений была проведена дезактивация (удаление радиоактивных веществ с поверхности земли) в трех районах. Затем людей перебросили к самой АЭС.
В момент крупнейшей за всю историю атомной энергетики катастрофы был разрушен четвертый энергоблок. Взрыв привел к выбросу радиоактивных веществ и сильному пожару. Впоследствии остатки активной зоны расплавились, смесь из расплавленного металла, песка, бетона и фрагментов топлива растеклась по подреакторным помещениям, а также попала на крышу третьего энергоблока, который находился чуть ниже четвертого. На этой крыше и работал Еркимбек с сослуживцами, которых здесь в шутку прозвали «белыми аистами».
Как известно, поначалу было решено использовать для очистки застывших радиоактивных масс японских роботов. Но радиация была такой силы (2500 рентген), что приборы зашкаливали, и роботы выходили из строя. Оставалось надеяться только на живую рабочую силу.
– Мы трудились в специальных костюмах, – рассказывает Еркимбек. – Делали все очень быстро. Были шахтеры из Темиртау и Экибастуза, они посменно долбили этот «графит», а наша задача – подбежать, схватить куски, бросить в специальный контейнер и быстро убежать в укрытие. Бегали с прикрепленными к одежде тремя дозиметрами. Прибежал, считали показания с твоих приборов и сразу говорят, достаточную дозу радиации ты хватанул или тебе еще можно работать. Некоторые у нас по два-три раза бегали, а мне сразу сказали: «С тебя хватит!».
Нельзя сказать, что там людей, как в топку, бросали. Ко всем относились бережно. В то же время проявлялся громадный патриотизм, энтузиазм, люди буквально готовы были умереть за нашу общую Родину. Для нас, с детства воспитанных в духе патриотизма, безопасность Советского Союза была важнее, чем собственная жизнь.
Вот пример. Нас не пускали работать в зоне, так как свою дозу облучения мы уже получили. А тут: «Коммунисты, шаг вперед!». Их не заставляли, а просто спрашивали: «Ребята, поедете еще?». И они ехали. По своей доброй воле. Среди них был и мой односельчанин Ерлан Какоков, к сожалению, его уже нет в живых. Интересно, сегодняшняя молодежь пошла бы на такие жертвы?
Всего в ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС участвовали 31743 казахстанца. Из них в живых сейчас лишь около пяти тысяч человек…
Катон-Карагайский район
